Читаем Завещание Вагнера (СИ) полностью

По крытой галерее Вагнер перешел во флигель и заблудился в путанице коридоров и дверей, которые никуда не открывались.

За одной из стеклянных дверей он услышал приглушенные голоса и замер, прижавшись к стене.

Голоса смолкли.

На свой страх и риск Вагнер толкнул, приоткрыл дверь.

-- Идите сюда... - окликнул его господин в очках с круглыми стеклами. Он стоял у камина с рыжеволосой женщиной в облегающем черном платье, подчеркивающем ее довольно монументальные формы. - Вы принесли книгу?.. а где графиня?..

-- Кажется, я не туда попал... - пятясь, Вагнер вышел в коридор.

Чья-то рука легла ему на плечо.

-- Позвольте пройти...

Незнакомец в рединготе и Кларисса прошли мимо.

Вагнер отступил, вжался в стену...

"Поразительное сходство, но это не Кларисса..."

Едва справляясь со слабостью, Вагнер пошел по коридору, который вывел его в зимний сад.

Окно было открыто.

-- Слава Богу... - пробормотал Вагнер, перевалился через подоконник и свесил ноги, нащупывая ступени лестницы. Лестница поползла вдоль стены, и он повис, уцепившись за водосточную трубу. Труба зашаталась, стронулась...


Где-то глухо тикали часы.

Часы как-то странно всхлипнули и умолкли.

Вагнер болезненно наморщился, приоткрыл веки.

Над рыжими кронами висела луна, летали летучие мыши.

В траве рядом с ним лежала кукла без глаз, ржавый обруч и веревка.

"Где я?.. и как я здесь очутился?.." - Вагнер зябко повел плечами.

Донесся лай собак.

Пугливо глянув по сторонам, Вагнер встал на ноги, пошел, хромая... побежал...

Задыхаясь, он выбежал на песчаную косу.

Песок зыбился под его ногами, как и много лет назад, когда он служил в роте охраны и сопровождал Этап...




2.




За окном моросил дождь. Капли бежали по стеклу, сливаясь в проворные серебристые змейки.

Авель обратил внимание на господина в поношенном пальто и в галошах на босую ногу, который переходил улицу.

-- Боже мой, это же Вагнер... - воскликнул Авель.

-- Странное имя... - пожилая женщина, у которой Авель остановился на ночь, глянула в окно. - Он что, немец?..

-- Я обязан ему жизнью... где мой плащ?.. тетя, куда ты дела мой плащ?..

-- Он еще не высох...

Хлопнув дверью, Авель уже бежал вниз по винтовой лестнице.

В сырой мороси маячила удаляющаяся фигура Вагнера.

Авель поспешил за ним.

Вагнер пересек трамвайные рельсы и исчез в арке дома, фасад которого украшали горгоны и химеры, плюющиеся огнем.

Помедлив, Авель последовал за Вагнером, свернул налево, потом направо и очутился в небольшом дворике с фонтаном.

Во дворе Вагнера не было.

Авель сел на лавочку, пережидая головокружение и боль в висках.

На вид Авелю было около 50 лет. Он выделялся в толпе. У него было узкое вытянутое лицо, карие глаза и нос как рог у носорога.

Он сидел на лавочке и разглядывал асфальт, на котором ему рисовались картины из почти забытого прошлого.

Появилась старая военная дорога. Петляя, она тянулась через пустыню к морю.

Иногда из песка выступали скалы или развалины.

Авель шел в толпе арестантов, поглядывая на Вагнера, который сопровождал Этап... он производил впечатление, у него было тонко очерченное лицо и нос как рог у носорога... он был похож на римского легионера.

На этапе народ был мрачный, задумчивый... про свои преступления никто не говорил, не принято было говорить...

"Я помню их лица... - думал Авель. - Сколько людей погибло, может быть, лучших людей... а жизнь так нуждалась тогда в хороших людях..."

Рядом с Вагнером брела рыжая собака... она тяжело дышала и вела себя беспокойно.

Собака предчувствовала песчаную бурю...


* * *


Когда песчаная буря ушла, выяснилось, что от всего Этапа остались только Вагнер и Авель.

-- Что будем делать?.. - спросил Авель.

-- Пойдем туда... - отозвался Вагнер, указывая рукой направление.

-- И куда мы придем?..

-- Я думаю к морю...

-- Мне тебя бог послал...

-- А что если не бог?..

Авель промолчал, а Вагнер подумал: он так похож на меня... может быть я раздвоился?..

Они шли и шли...

Вокруг не было ничего, кроме желтых дюн и желтого неба.

Иногда они видели море, плоское, остекленевшее с островами, мысами и маяками.

Это был мираж.

Авель остановился.

Уже почти стемнело.

-- Все, я больше не могу идти... - пробормотал он и рухнул на песок.

-- Нам надо поспать... - Вагнер прилег рядом с Авелем.

Было холодно, они лежали на спине, потом легли на бок...


Ночь прошла беспокойно.

Вокруг вершилась кропотливая жизнь пустыни.

Выли гиены.

Смеялись шакалы.

Иногда мерещились бесы... они высовывалось из складок темноты, как из кулис.

-- Авель, ты вздыхал во сне... о чем?.. - спросил Вагнер...

-- Мне было видение... меня сослали на остров, где я писал комментарий на апокалипсис Иоанна... а ты о чем вздыхал?..

-- Я как будто жил твоей жизнью, правда, в другом порядке и с некоторыми особенностями... что только не приписывали мне...

-- Мне тоже... будто бы я мог изменять свой облик...

-- А ты мог?..

-- Ну, это вряд ли... хотя и пытался...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза
Аквитанская львица
Аквитанская львица

Новый исторический роман Дмитрия Агалакова посвящен самой известной и блистательной королеве западноевропейского Средневековья — Алиеноре Аквитанской. Вся жизнь этой королевы — одно большое приключение. Благодаря пылкому нраву и двум замужествам она умудрилась дать наследников и французской, и английской короне. Ее сыном был легендарный король Англии Ричард Львиное Сердце, а правнуком — самый почитаемый король Франции, Людовик Святой.Роман охватывает ранний и самый яркий период жизни Алиеноры, когда она была женой короля Франции Людовика Седьмого. Именно этой супружеской паре принадлежит инициатива Второго крестового похода, в котором Алиенора принимала участие вместе с мужем. Политические авантюры, посещение крестоносцами столицы мира Константинополя, поход в Святую землю за Гробом Господним, битвы с сарацинами и самый скандальный любовный роман, взволновавший Средневековье, раскроют для читателя образ «аквитанской львицы» на фоне великих событий XII века, разворачивающихся на обширной территории от Англии до Палестины.

Дмитрий Валентинович Агалаков

Проза / Историческая проза