Завещание веков

— Я не могу рассказать вам больше, у меня сохранились только смутные воспоминания о «Бильдерберге». Кажется, я читала какую-то статью о них в газете, но это было очень давно. В общем, это политики, экономисты, промышленники, бизнесмены и интеллектуалы, которые каждый год проводят более или менее официальные встречи с целью обсудить будущее мира.

— Чудесно! Похоже, мы имеем дело с теорией заговоров во всей ее красе… Я не знал, что отец был поклонником «Секретных материалов».

Журналистка с усмешкой покачала головой:

— Не будем преувеличивать, эти люди не решают наше будущее, они просто о нем говорят. Не думаю, что это заслуживает наименования заговора…

— Ну, если вы так уверены! — насмешливо отозвался я. — И все же это кретинизм, что вы, журналисты, ничего не сообщаете нам о вещах такого рода!

— Такого рода вещей уж очень много!

— У вас есть доступ в Интернет?

— Модемная связь, но мой ноутбук остался в машине.

— А мой здесь. Можно было бы поискать ссылки на «Бильдерберг»…

— Но сначала я закончу с этим, — сказала она, показав на сковородку за своей спиной, — потом мы спокойно поедим в столовой, как цивилизованные люди…

— Конечно, — смущенно ответил я.

Она повернулась и добавила в соус несколько ложек сметаны. Затем дала блюду потомиться еще четверть часа, а я тем временем помог ей накрыть на стол.

Думаю, что за одиннадцать лет в Нью-Йорке я ни разу этим не занимался. Хорошо еще, что не забыл, с какой стороны тарелки нужно класть нож и вилку. У меня было ощущение, что я прохожу курс дезинтоксикации. Вновь учусь самым простым вещам. Мне было стыдно, но одновременно я наслаждался всем этим.

Через несколько минут журналистка вошла в столовую с подносом в руках и объявила, имитируя южный выговор:

— Фрикасе из индейки по-провансальски! Чуть простовато, но пришлось обойтись тем, что имеется на кухне. Знаете, я не слишком люблю вина южной долины Роны, за исключением «Шатонёф-дю-пап», разумеется, но оно уж слишком дорогое… Словом, я предпочла взять «Кло-Багатель»…

— Что за вино?

— Очень хороший сеншиньян. В конце концов, мы не так уж далеко от Эро…

Конечно, у меня не было таких познаний в винах, и я мог только одобрить ее выбор, но зато приготовленное ею блюдо было превосходным. Она явно наслаждалась моим красноречивым безмолвием во время еды. Потом я отправился на кухню, чтобы сварить кофе и тем самым несколько загладить свою кулинарную несостоятельность.

Когда я принес кофе, мне показалось, что Софи смотрит на меня как-то странно.

— В чем дело? — спросил я, ставя кофейник на стол.

Она закурила сигарету.

— Вы ведь с момента нашей встречи спрашиваете себя, не лесбиянка ли я.

Я почти рухнул на стул, и краска залила мне щеки.

— Э… вовсе нет, почему вы… да я…

— Ну же, будем откровенны, вы подумали, что я лесбиянка!

— Нет…

— А если я действительно лесбиянка, вас это будет смущать? — настаивала она, очевидно забавляясь моим возрастающим замешательством.

— Да нет же! Я отношусь к этому совершенно спокойно! Я живу в Нью-Йорке!

Она расхохоталась:

— Я не об этом спрашивала. Меня не интересует, как вы к этому относитесь. Я спрашиваю, будет ли вас смущать, если я окажусь лесбиянкой?

Я не знал, как выпутаться из неловкой ситуации. Почему Софи об этом спросила? Означало ли это, что она действительно гомосексуальна? Софи поняла по моему взгляду, что я задаю себе этот вопрос. Наверное, она привыкла к таким взглядам. Но я совершенно растерялся. И решил ответить как можно проще:

— Нет, меня это не будет смущать. Я слегка огорчусь за мужчин, но порадуюсь за женщин…

Она печально покачала головой. Наверное, ответить следовало иначе.

— А почему вы затеяли этот разговор? Вы что, лесбиянка? — рискнул спросить я с улыбкой, больше походившей на гримасу.

— А, значит, вы задаете себе этот вопрос! Я так и знала!

Похоже, ее это забавляло так же сильно, как меня смущало. А я по-прежнему не был уверен… Я говорил себе, что единственный способ выйти из этой ситуации — постараться быть предельно искренним.

— Хорошо, готов признать, что меня это действительно интересует…

Склонив голову к плечу, она широко улыбнулась, затем поставила на стол чашку с кофе, встала, подошла ко мне и поцеловала меня в лоб.

— Займемся поиском на вашем компьютере? — непринужденно предложила она.

Было ясно, что надо мной насмехаются. И по заслугам. Я был столь же неловок, сколь смешон.

— Хорошо, давайте, — глупо ответил я.

Мы поднялись в спальню, чтобы подключить мой ноутбук к телефонной розетке и приступить к поискам в сети. К моему великому облегчению, о гомосексуализме больше речи не было…