Завещание веков

— Да, но только пока! К несчастью, предстоящие мне исследования выведут меня далеко за пределы моей любимой темы. Как бы там ни было, я, с вашего позволения, закончу рассказ…

Она отпила глоток вина из бокала и продолжила:

— В шестьсот двадцать восьмом году между двумя империями произошли две войны. Последние. Да, Византия в них победила, но оба соперника истощили силы. Образовалась брешь, в которую и хлынули мусульмане. Абу Бекр, тесть Магомета, становится его преемником. Его называют Халиф, что означает «доверенное лицо Пророка». Чтобы укрепить свою власть, он завоевывает всю Аравию и насаждает там ислам. За Аравией последуют Ирак, Сирия и Египет.

— Стало быть, мы снова в Сирии! — перебил я.

— Вот именно! В шестьсот тридцать шестом году, то есть спустя шестьсот лет после визита Петра в Антиохию, войска халифа Абу Бекра захватили Сирию. Иерусалим пал в шестьсот тридцать восьмом году. Здесь важно понять вот что: несмотря на истовую веру, арабы — не варвары, разрушающие все на своем пути. Напротив, они проводят очень умную политику интеграции завоеванных стран, и эта гибкая система прекрасно функционирует. Обращение в ислам совершается постепенно. Поэтому реликвии, найденные в Антиохии и Иерусалиме, не были уничтожены. Порой халифы присваивают их, хранят как некую святыню. Более чем вероятно, что в руках одного из халифов оказался и Йорденский камень. Наверняка известно то, что в восьмом веке им владел Харун ар-Рашид, несомненно самый выдающийся халиф династии Абассидов.

— А как же он попал к Карлу Великому?

— У меня есть одна идейка на этот счет, но я еще не все проверила. Если все пойдет хорошо, я расскажу вам завтра.

— Ну что ж! Поздравляю. Это… это потрясающе!

— Это всего лишь гипотеза, но поскольку мы знаем, что Йорденский камень перешел от Иисуса к Карлу Великому через Харуна ар-Рашида, такого рода предположение выглядит весьма правдоподобным.

— Это просто невероятно!

— Самое удивительное состоит в том, что никто из хранителей камня, кажется, не понимал его реального предназначения. Во всяком случае, никто не догадывался, что это ключ, позволяющий расшифровать послание Христа.

— Если это действительно так, — предостерег я.

— Конечно. Но, как бы там ни было, эта реликвия окружена совершенно необычной аурой. Всем известно, что она принадлежала самому Христу, и все придают ей огромное значение. Словно все хранители передавали вместе с камнем и послание. Возможно, у истоков этой традиции стоял Петр. Нет сомнений, что он сообщил христианам Сирии, сколь велика ценность переданной им реликвии.

— Очень может быть, — признал я.

Когда мы покончили с закуской, официантка унесла наши тарелки и, вернувшись через минуту, поставила на столик заказанные нами блюда и бутылку пойяка.

На улице уже стемнело. Часы летели, а мы все не могли оторваться от своего невероятного расследования. Мы были как бы вне мира, вне времени. Я спрашивал себя, чем все это закончится.

Мы посидели молча, наслаждаясь изумительным вкусом ягненка и кролика: каждый из нас уделил несколько кусочков из своего блюда другому. Мы были слишком сыты для десерта и ограничились кофе.

— Софи, — сказал я. — Завтра наступят третьи сутки.

— Простите?

— Вы забыли? Вспомните. Мы решили известить фараонов через двое суток… Дали себе сорок восемь часов на решение этой загадки.

Она уперлась локтями в стол.

— Вы хотите бросить? — спросила она, подняв брови.

— Не совсем так. Но я должен признаться, что не уверен. Я толком не знаю, куда мы идем… Мы хотим понять смысл этой истории или же…

— Или же что?

Мне самому было трудно поверить в то, что я собирался сказать.

— Или же… Мы что, ищем Йорденский камень?

— Знаете, Дамьен, я думаю, что одного Йорденского камня недостаточно… Это всего лишь ключ для расшифровки послания.

— Да, но это означает, что мы его ищем? — настаивал я.

Софи взглянула мне в лицо. Она слегка наклонила голову к плечу, словно пытаясь угадать, о чем я думаю.

— Что именно вас пугает? То, что мы ищем Камень, или то, что у нас есть возможность найти послание Христа?

— Вы хоть понимаете, что говорите? Вы понимаете, на что мы замахиваемся, пытаясь найти его?

— Послушайте, Дамьен. Когда были обнаружены рукописи Мертвого моря, Церковь завладела ими, и мы в течение почти пятидесяти лет ничего конкретного о них не знали. И только что опубликованное полное издание, возможно, не столь уж полное… Когда был убит Кеннеди, все материалы расследования попали в ЦРУ. Они останутся засекреченными еще много лет, хотя само событие произошло в середине двадцатого века! Если не мы откроем значение Йорденского камня, кто может гарантировать нам, что это сделают другие? Не знаю, насколько важно это открытие, не знаю, действительно ли существует зашифрованное послание Христа, но зато я точно знаю, что не хочу отдавать эту тайну на откуп «Бильдербергу» или «Акта Фидеи».

— И вы спрашиваете, почему мне страшно? — с иронией осведомился я.

— До сих пор мы выпутывались довольно удачно, разве нет?