Завещание волка

– Эти кусты кишат кровососущими пиявками! – крикнул Мэнгри, с вожделением посмотрев вокруг. – Местные индейцы называют их ползучими вампирами. Стоит этой пиявке заползти тебе в ноздрю, как она сразу же устремится к твоему мозгу и будет медленно, но безостановочно прогрызать в нем канал. Ты будешь чувствовать, как эта скользкая черная тварь шевелится в твоем черепе. И будешь мечтать о том, чтобы пробить себе голову и выковырять ее…

Юля от ужаса закрыла глаза и тихо заскулила.

– Страшно? – восторженно закричал Мэнгри, подбежав к Юле. – Не хочется, правда? Тебе не хочется, чтобы плотоядная мушка отложила личинки в твоем ухе? Не хочется, чтобы речные глисты заползли в твое тело?

– Нет, – жалобным голосом ответила Юля. – Не хочется…

– Тогда отвечай, зачем ты прилетела сюда? Что ты здесь вынюхивала? За кем следила? И еще мне очень хочется узнать, с кем ты сюда прилетела…

Он говорил и брызгал слюной. Юля видела перед собой только его фиолетовые губы, ровный ряд крепких зубов и красные, будто выпачканные в крови десны.

– Я одна, – забормотала Юля. – Я сама прилетела… Языковая практика…

– Ты лжешь! – крикнул Мэнгри и ударил Юлю ладонью по щеке. – Я сейчас устрою тебе языковую практику! Открой рот! Открой рот, говорю!

Он поднес к ее губам тлеющую сигару. Юля сжала губы и тихо заплакала от страха и отчаяния. И тут вдруг Трушкин, привязанный к колесу джипа, издал протяжный вопль. Мэнгри опустил руку с сигарой, повернулся к Трушкину и затем подошел к нему.

– А тебя, Вацура, я скормлю пираньям, – сказал он, опускаясь перед пленником на одно колено. – Сначала сделаю на твоем животе маленький надрез, а потом опущу в воду. И рыбки начнут выедать твои поганые внутренности…

Трушкин тяжело дышал и вытягивал шею, будто хотел, чтобы голова оторвалась от туловища и взлетела высоко-высоко, где Мэнгри не смог бы ее достать.

– Не понимаешь? – усмехнулся Мэнгри. – Или прикидываешься? Мне сказали, что ты хорошо говоришь по-испански.

– Да это не Вацура! – крикнула Юля. – Тебя обманули! Разве ты не видишь, что это не он?

Мэнгри поднялся на ноги и снова подошел к девушке.

– Ты врешь, – сказал он. – Тебе просто очень хочется спасти его жалкую жизнь. Но ты напрасно думаешь, что сможешь ему помочь. Даже если я его отпущу, он подохнет в сельве. А тебе я приготовил красивую смерть…

Мэнгри схватил девушку за волосы и стал медленно наматывать их на кулак.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ ВИЛЛА АВГУСТИНО

Клементина сидела в кресле, крепко прижимая к себе куклу, и слушала Августино. Старик читал девочке книгу Андерсена. Он делал это первый раз в жизни и очень удивлялся тому, с какой легкостью ему удалось перенести воображение девочки в сказочный мир красивых и добрых героев. Он читал ей без перерыва уже целый час, но девочка никак не засыпала. Она смотрела на фотографию отца, и глаза ее были наивны и чисты. Она ни разу не перебила Августино, ни о чем не спросила его, словно его здесь не было, а ее окружали короли, принцы, храбрые и красивые люди.

Раздался стук в дверь. Августино замолчал и отложил книгу. Клементина потянулась, осмотрелась и скорчила недовольную гримасу. Ей было неуютно здесь, в роскошном кабинете Гуно, ей хотелось вернуться в пещеру маленькой озорной разбойницы.

Дверь открылась, и вошел врач со стерилизатором, покрытым марлей.

– О! – сказал он. – И наша юная подруга здесь? А почему мы еще не спим? Деткам уже пора спать.

Девочка ничего не ответила и показала доктору язык.

– Почему так поздно? – спросил Августино.

– Этот укол лучше делать на ночь, чтобы не чувствовать болевых ощущений, – бархатным голосом ответил врач. Он взял стул, поставил его напротив коляски Августино и сел. – Как вы себя чувствуете?

– Неплохо, – ответил Августино. – Сегодня гораздо лучше, чем в прошлые дни.

– Спите хорошо?

– Нормально… – Августино обернулся и сказал Клементине: – Иди к себе!

– Но ты же еще не дочитал мне, Гуно! – стала капризничать девочка.

– Дедушке надо отдыхать! – вмешался доктор.

– Я тебя позову, – пообещал Августино.

Клементина нехотя вышла из кабинета. Врач взял узкую, холодную руку Августино и стал считать пульс. Потом склонился над ним и посмотрел его глаза.

– Сердце не беспокоит?

– Нет.

– Очень хорошо, очень хорошо, – нейтральным голосом произнес врач и, приложив к груди Августино ладонь, стал постукивать по ней. – Рубашку, пожалуйста, снимите. Укол под лопатку. Это совершенно не больно.

Врач подошел к столу и поднял крышку стерилизатора. Августино через голову стянул рубашку. Несмотря на болезнь и возраст, еще двигались под истончившейся кожей полушария крепких грудных мышц и рельефно напрягался плоский живот.

Доктор невольно залюбовался широкими плечами старика.

– Вам никак не дашь семьдесят, – сказал он, смачивая в спирте ватку.

Он взял из стерилизатора шприц, поднял его на уровень глаз, слегка надавил на поршень. Из иглы в потолок брызнула тонкая прозрачная струя. Августино спокойно следил за его движениями.