Завещание волхва

Галина Павловна сидела за письменным столом, подписывая какие-то бумаги. Увидев Олега, она обрадовалась, но попыталась это скрыть, ворчливо произнеся:

– А я уж думала, что никогда вас больше не увижу, Олег Витальевич!

– Почему? – спросил он. Уезжая в Кулички, Олег был уверен, что непременно вернется, и как можно скорее. Слова директрисы удивили его.

– У вас был такой вид, будто вы собираетесь перейти Рубикон и сжечь за собой все мосты, – ответила Галина Павловна.

И Олег в очередной раз подивился ее проницательности. А еще тому, что он начал мыслить почти как старая мудрая директриса. Едва ли случайно совпало их образное мышление. Ведь и он думал о том же, когда стоял час назад на привокзальной площади. Только она поняла это намного раньше, чем он сам. А ему потребовалось пожить в Куличках…

– Вы правы, Галина Павловна, – сказал он.

– И почему же вы вернулись? – спросила она, пристально глядя на него. – Только не пугайте меня. Вы единственный учитель истории в нашей школе. И хороший учитель, добавлю я.

– Вы правы, Галина Павловна, – улыбнулся Олег. Впервые директриса польстила ему, но было уже поздно. – Я подаю заявление на увольнение. Разумеется, после того, как я приму экзамен. Если бы не это, я вообще не вернулся бы, а прислал заявление по почте.

Галина Павловна огорченно вздохнула, но не стала его переубеждать. За свою долгую жизнь она привыкла к потерям и знала, что они неизбежны. А потому относилась к ним философски.

– И чем же там лучше, чем здесь? – только и спросила она.

– Всем, – категорически заявил Олег, не желая давать директрисе ни единого шанса думать, что его можно отговорить. – Это земля обетованная для таких людей, как я. Уставших от суеты городской жизни, разочарованных в навязываемых современным обществом идеалах, ищущих смысл жизни, потому что бессмысленная жизнь – это медленное умирание, и не более того.

– Могу только позавидовать, – сказала Галина Павловна. – Будь я хотя бы на пару десятков лет моложе, то вы, наверное, могли бы вдохнуть в меня свой энтузиазм. И кто знает…

– Еще не поздно, Галина Павловна, – улыбнулся Олег. – Я собираюсь построить в Куличках школу, и мне будут нужны не только хорошие учителя, но и директор для нее.

Неожиданно ему пришла в голову мысль, и он спросил:

– Кстати, вы не могли бы помочь мне в этом деле? Кликнуть клич в профессиональном сообществе, выбрать подходящие кандидатуры и все такое прочее. Скажу сразу, что зарплата их порадует.

Олег собирался доплачивать учителям из собственных средств, создав благотворительный фонд после того, как он получит наследство, но говорить об этом он пока не стал, чтобы не показаться нескромным.

– Думаю, что могла бы, – ответила, подумав, директриса. – Для начала дистанционное преподавание вас устроит?

– Увы, нет, – вздохнул Олег. – В Куличках нет интернета.

– Да это действительно место, где сбываются мечты, – с удивлением произнесла Галина Павловна. – Как вам удалось его найти? Оно есть на географической карте?

– Мне и самому поначалу казалось, что Кулички существуют только в моем воображении, такие странные вещи там происходят, – признался Олег. – Однако это не вымысел. Скажу больше – Кулички не только существуют, но и меняют людей. А фантазии это было бы не под силу.

– Вера горами движет, – заметила Галина Павловна. – Кажется, так говорится в евангелии от Матфея. Неужели ваши Кулички – это та самая Русь православная, о возрождении которой так много вещают в последнее время?

Но Олег возразил, сказав:

– Это Русь, в которой удивительным образом сочетаются и православие, и язычество, и даже еще более древние религии, не мешая, а только дополняя друг друга. Этакий симбиоз, который часто встречается в природе. Люди ходят молиться в христианский храм, и в то же время гадают на святках, сжигают чучело Зимы на масленицу и совершают много других обрядов, берущих начало из глубины веков. И это их вера, отрицать которую или пытаться менять было бы бессмысленно и даже глупо.

Он помолчал, а затем убежденно произнес:

– В конце концов, Русь приняла православие менее тысячи лет назад, а до того были многие века язычества. И зачем забывать об этом, отменять историю своего народа, превращать нас всех в иванов, родства не помнящих? Ведь тогда может так случиться, что однажды явится кто-то с другой, какой-нибудь космической, верой, и скажет, что земное христианство – прах и тлен, и надо его запретить, а православных людей покарать, как когда-то поступили с язычеством и язычниками. И к чему это приведет? Насилие неизбежно порождает насилие, забвение – забвение.

Олег увлекся и говорил свободно и искренне, как никогда до этого – ни в кабинете директора школы, ни где-либо еще.

– А вы действительно изменились, Олег Витальевич, – сказала директриса, окинув его поощрительным взглядом. – Даже внешне. Как бы это сказать? Возмужали, что ли. Не могу понять.