Завещание ворона

«Да имейте в себе веры с горчичное зерно», — вспомнилось Никите по этому поводу, когда его начальница Илона принялась делать ему выволочку за полный его провал в амплуа публичного дилера...

Не верил Никита, и все тут!

И все эти лицензии, сертификаты и отзывы розовощеких академиков, по всему Никитиному разумению были чистой воды туфтой. Особенно раздражали его демонстрировавшиеся по всем телеканалам рекламные ролики, где не имеющие никакого стыда актеры и актрисы разыгрывали счастливое изумление, показывая фотографии, какими они были до начала курса лечения, и соответственно, рисуясь, какими они стали после... Ну мыслимое ли дело, приняв сто пусть и недешевых порошков, сделаться, грубо говоря, умнее?

Вот снова ролик показывают. Актриса, играющая роль типичной домашней клушки, этакой повернутой на детях заботливой мамаши, всерьез рассказывает о том, что ее сын до курса лечения имел самый низкий в классе Ай-Кью, и просто не имел никаких шансов на высшее образование. Тут же для убедительности мамаша демонстрировала фото записного дегенерата с безвольно отвисшей челюстью и безумным взором... Однако, когда мальчик принял все сто прописанных флоралайфом порошков, ай-кью у ее Сережи стал зашкаливать за высшую отметку, и его с радостью приняли в самый престижный столичный университет. И как бы в подтверждение этого, мимо счастливой мамаши, обнимаемый с двух сторон двумя обворожительными красотками, проходил ее Сережа, держа в руках скрипичный футляр и шахматную доску...

Но так или иначе, ничего более достойного и главное — реального, кроме торговли флоралайфом, Никита пока придумать для себя не мог.

И так на вступительный взнос, на покупку лицензии на торговлю этим модным препаратом, Никита израсходовал всю имевшуюся у него наличность, включавшую в себя и последнюю полусотенную долларов, полученную от Ленечки Рафаловича, и миллион четыреста тысяч рублей, которые в антикварном, что на углу Малой Садовой и Невского ему дали за майсенскую пастораль, изображавшую барочного пастушка со свирелькой и такую же пастушку, всю в фарфоровых кружевах и кринолинах... Пасторалька натурального майсенского фарфора была из того немногого, что вообще осталось у Никиты в память о детских годах и о некогда слывшем «полной чашей» отчем доме.

Обманули сволочи, конечно же.

Майсен этот как минимум пятьсот долларов стоил. Но приемщик-товаровед нашел там пару трещин, пару микроскопических сколов, да потом еще и усомнился в подлинности клейма, мол мечики — мечиками, да не совсем такие...

— А какие? — раздраженно переспросил Никита, но тут же согласился на унизительные миллион четыреста тысяч сразу, чем ждать, когда продадут....

Они тут в комиссионке — все как один и жулики и психологи хорошие. Знают, как цену сбить.

Сплошной экзистенциализьм, как сказал бы на это его бывший френд Гусиков... Кстати, что-то давненько его не видел...

Одним словом, с флоралайфом этим как-то сразу у него не покатило.

И эта начальница его — ну просто и смех, и грех. А вернее, наказание Никите за его грехи. И прежде всего, за грех гордыни. Супервайзер компании «Флоралайф» Илона с соответствующим бэджем на субтильной груди. Был ты, Никитушка, некогда с людьми высокомерен, так вот и получи теперь за эррогантность свою сполна. Илонка эта, сопля пятнадцатилетняя, теперь строит по стойке смирно тебя, сорокалетнего, с двумя высшими образованиями, мужика... Видавшего лучшие, скажем, времена. Но ей-то — Илоне-супервайзеру, на твои лучшие времена, которые ты когда-то видал, наплевать с прибором... Или положить с прибором... Если можно так выразиться в отношении пятнадцатилетней супервайзерши. Были, конечно, и в англосаксонской культуре свои пятнадцатилетние капитаны, да и наша отечественная культура, тоже знавала Гайдаров-Голиковых, что в пятнадцать лет полками командовали... Но командовать отделением полушарлатанской маркетинговой фирмы — тут ни особой смелости, ни навигационных или иных тактических познаний не требовалось. Разве что наглая самоуверенность знаменитой английской медяшки, что как известно — bold as brass...

В общем, Илона его строила.

Воспитывала его Илона, как молодого бойца дембель воспитывает...

— Никита, вы в своем уме, что вы этой группе покупателей предлагали? Вы предлагали им «лайф-ультра плюс», в то время, когда товар со знаком «ультра плюс» — это для молодых женщин, с гормональными проблемами эндокринной системы, ожирением, задержками, бесплодием... А у вас группа покупателей — мужчины за пятьдесят, с облысением, ослабленной потенцией и все такое...

Илона изобразила в своих сузившихся зеленых глазках полное презрение к нему, Никите — этакому ничтожеству, что никак не может запомнить отличия марки «ультра плюс» от марки «экстра супер».