Завещение бессмертного

— Это самый таинственный и торжественный праздник, ведь Персефона — супруга самого Аида! Полгода живет она под землей и полгода с разрешения Зевса со своей матерью. Представь себе: утро, все совершают очистительные омовения в море около Афин. Потом обмывают поросенка, которого назавтра принесут в жертву в ее храме. В этот день процессия выходит из Афин. Впереди — верховные жрецы, архонты, судьи, иностранные послы, за ними — огромная толпа афинян, жены и мужья, рабы и господа — все вместе! По дороге они останавливаются во всех местах, посвященных Деметре, и подолгу молятся там... На побережье в Элевсине, где стоит ее храм, осматривают скалу, на которой сидела Деметра, оплакивая дочь, похищенную в свое царство Аидом. Затем горюют перед святилищем, наконец, радуются счастью богини, вновь увидевшей свою дочь. А потом на обратном пути во время перехода через мост на реке Кефис, чтобы развеять торжественное настроение, местные жители шутят, смеются над афинянами, задирают их, но как только процессия минует мост, шутки стихают и праздник снова становится самым торжественным в году... Ведь это праздник урожая!

— А мы приносим жертвы богу земных посевов летом! — заметил Лад, протягивая Эвбулиду лепешку. — В этот день молодые люди украшают себя венками, раскладывают ввече­ру огонь и пляшут вокруг него а потом...

Сколот осекся. Эвбулид проследил за его взором и увидел в дверном проеме знакомую стройную фигурку.

—  Домиция! — вскричал он и, звеня оковами, бросился к римлянке.

—  Будь здоров, Афиней! — улыбнулась она и кивнула Ладу: — И ты будь здоров!..

Сколот пробормотал что-то невнятное. Эвбулид, скраши­вая его неучтивость, вызванную неловкостью при виде девушки, заторопился, приглашая Домицию разделить их небывалое пиршество.

— Правда, здесь запахи совсем не те, что в господском доме и слова можно услышать самые непотребные...— извиняющеся заметил он, но Домиция только пожала плечами в ответ.

— Я ведь и сама рабыня,— усмехнулась она, подсаживаясь к сколоту.— А у нас ночью и не такого наслышишься. Знаешь, как плачут женщины, когда зовут своих детей, которых боль­ше не увидят никогда в жизни? Как зовут невесты своих отня­тых женихов?!

Она вспыхнула и, чтобы скрыть свое смущение, принялась жевать кусок лепешки, протянутой ей Эвбулидом.

Лад заерзал. Отодвигаясь, с медвежьей ловкостью он опроки­нул свою чашу. Вино пролилось на землю. Эвбулид чуть приметно усмехнулся и поделился со сколотом своим вином. Лад шумно вздохнул и незнакомым греку голосом сипло ска­зал:

— У меня на родине говорят: "Живая вдова — позор всему роду!" Ты могла бы последовать вслед за мужем, если б он неожиданно умер?

— Да, — ответила Домиция, думая о Фемистокле.

— А могла бы ты пойти с ним на  войну и рубиться с врагами на равных?

— Да,— повторила Домиция, вспоминая глаза Фемистокла и его мягкие волосы, курчавую бороду.

— А крепких воинов от него родила бы?

— Да! Да! — рассмеялась Домиция.

          - Выходи за меня! — неожиданно сказал Лад, опуская свою огромную ладонь на тонкое запястье девушки. — Ты почти свободная, я почти надсмотрщик,— горестно усмехнулся он. — Поговорим с Филагром, дадим ему денег на большую амфору вина, он уговорит Эвдема. Ведь, правда, у нас есть деньги, Эвбулид?

—  Да, но...— замялся грек.

—  Вот видишь? — приблизил лицо к Домиции сколот.

—  Да вы что? — очнулась девушка, отшатываясь от Лада.— С ума сошли?! И ты, Эвбулид, позволяешь говорить в своем присутствии такое?! Ведь ты же друг моего Афинея!

Домиция вскочила и, швырнув на пол лепешку, выбежала наружу.

Лад оторопело проводил ее взглядом и перевел глаза на грека:

—  Ты что, знал ее жениха?

— - Да…

—  И ничего не сказал мне об этом? Эх-х! - сколот схватив чашу, двумя глотками осушил ее и покачал головой. — Какая девушка! Как она выдернула свою руку! Такого я еще не встречал никогда... А как выбежала отсюда! И потом — она могла пойти с мужем на войну, рубиться на равных, а главное, поспешить потом за ним в царство теней! Она будет моей женой! — в хмельном запале повторил он и схватил Эвбулида за руку так, что тот вскрикнул от боли. — И ты мне в этом поможешь!

—  Лад, Фемистокл - мой друг...— возразил Эвбулид.

—  А я? — ревниво произнес Лад.

—  И ты тоже!

С минуту Лад соображал, потом встряхнул головой и решительно произнес:

—  Ладно. Не будем больше терять время. Как, ты говоришь, зовут твоего знакомого в Пергаме? Ах да, не знаешь... Тогда вот что! Завтра Филагр повезет в Пергам муку и масло. Мы вызовемся помочь ему, а уж в городе что-нибудь придумаем!

—  Так он и возьмет нас с собой! — недоверчиво усмехнулся Эвбулид.

—  Возьмет! — уверенно ответил сколот.— Мы предложим ему наши деньги, и никуда он не денется. Видел, какой он сейчас с похмелья? За кружку вина мать родную продаст. А тут — целая амфора.

Наутро все произошло так, как говорил сколот.