Завет, или Странник из Галилеи

— Вот Иуда-то снова возвратился, а ведь все помнят, было дело, что он вернулся, а его и выгнали, — сказал какой-то парень, из сидящих рядом с нами.

— Кое-кто говорит, что он не иначе как римский шпион, — подхватил другой.

И пошел рассказ за рассказом. Кто-то рассказал, что Юдас — приверженец любовных отношений на греческий манер, и даже соблазнил кого-то из ближайших людей Еша. Из-за него-то он и возвращается все время. Другие утверждали, что он не шпион, а, наоборот, повстанец, и даже состоит в тайной организации. Третьи тут же вмешались и съязвили, что эта организация состоит из одного Юдаса с полсотней таких же, как он. Хорохорясь друг перед другом, что составили заговор, они, на самом деле, струсили бы при первой же настоящей драке. Мне же Юдас показался человеком, на которого нельзя положиться ни при каких обстоятельствах. Было в нем что-то нервное — я это заметил с самого начала, — он все время был настороже и все время ждал удара в спину. Значит, кому-то он здорово насолил в свое время.

Присмотревшись к людям из окружения Еша, можно было очень скоро заметить, что большинство из них приходило к нему только ради того, чтобы получить бесплатную еду или еще что-нибудь задарма. Но если присмотреться внимательнее, то можно было понять, что многие ученики Еша действительно преданы ему, особенно те, кто был с ним с самого начала. Таких, как я уже сказал, было немало. И я подумал, что они могли открыть мне глаза на многое и что мне полезно было бы поговорить с ними. Я не мог сделать этого в Гергесе — там был лишь очень тесный кружок его людей. Сначала я несколько смущался и думал, что евреи не захотят иметь с нами дело, ведь мы с Йерубалем были язычниками. Но все было совсем не так. Нас приветливо встретили, предложили еды и даже отдали нам несколько циновок, чтобы нам было на чем спать. Мы разговорились с учениками Еша, они рассказали мне очень много историй, и, к моему удивлению, я услышал от них то же самое, что рассказывал нам Еша, когда приходил к нам в Гергесу. Почему я был удивлен — я ведь был уверен, что для учеников-евреев у него были другие истории. Но они были абсолютно такие же, с теми же загадками, хотя я был уверен, что с евреями он говорит более открыто. Еша уже не казался мне таким далеким; я понял, что все не так уж неосуществимо и что такой, как я, тоже может идти за ним.

Мне было приятно провести всю ночь вот так — в разговорах с людьми из круга Еша. Мне они показались открытыми и честными, не из тех, кто одной рукой дает тебе кусок хлеба, а другой забирает твою овцу. Однако я чувствовал, что мой спутник уже начинает терять терпение, ему хотелось пойти в город. Мы не стали звать с собой никого из новых знакомых, так как хорошо знали об отношении евреев к греческим городам. Для них они были чем-то вроде помойки. И как только мы заметили, что народ стал расходиться, то незаметно выскользнули с постоялого двора и отправились в город. Я в первый раз увидел подобное место. Было светло как днем или как в большой праздник: везде горели фонари, хотя был самый обычный день. Повсюду сновали люди, лошади везли экипажи, рабы перемещались туда-сюда с носилками, стоял невообразимый шум. Казалось, что мы попали не иначе как в Рим. Йерубаль сказал, что для начала надо задобрить богов, и мы пошли в храм Бахуса, покровителя этого города. Мы купили две большие фляги вина, служитель вынес чашу, которую мы наполнили до краев, а остальное выпили сами. Йерубаль сказал с довольным видом:

— Ну, теперь Бахус будет хранить нас и поить нас.

Я и не ожидал, что Бахус окажется таким обязательным в выполнении обещаний.

Для начала мы пошли в баню. Смотрители в бане, оглядев нас с головы до ног, не захотели нас впускать, но когда мы без всяких пререканий выложили требующуюся сумму, пропустили, правда, без особой радости. Надо признаться, я впервые увидел это место, которое называлось баней. Было жутковато и смешно. Странно было то, что та вода, в которую ты опускался, была горячей и покрывала тебя, словно теплое одеяло. Или, например, мне было ужасно смешно, когда я заметил какого-то совершенного голого старика позади себя. К нам подошел мальчишка, нанятый смотреть за нашими вещами, и сказал, что мы можем просить все, что захотим. Йерубаль попросил вина, нам тут же вынесли глиняную бутыль, высокую, со сплюснутыми боками. Потом Йерубаль заказал растирание, тогда нас повели в отдельную комнату, и там две миловидные девушки натерли нас ароматными маслами, причем не пропустили ни одного сантиметра на нашем теле. И когда, наконец, мы покинули это удивительное место, мы окрепли духом, чего не скажешь о состоянии наших изрядно похудевших кошельков.