Завет Холкрофта

Ноэль оглядел салон для отдыха первого класса, и него возникло ощущение, что он все это уже видел. Только цвет обивки кресел ярче и покрой форменной одеж-| ды стюардесс элегантнее. Во всем прочем самолет был точной копией «боинга» компании «Бритиш эруэйз», выполнявшего рейс 591 из Лондона. Другой была общая атмосфера. Это был спецрейс «Пробежка в Рио» — беспечный праздник, который начинался в небе, а продолжался на песчаных пляжах Золотого побережья.

Но это будет не праздник, думал Холкрофт, совсем не праздник. Единственная радость, ожидавшая его впереди — радость долгожданной находки. Он либо найдет семейство фон Тибольт, либо узнает, что их нет в Бразилии.

Самолет летел уже шестой час. Холкрофт съел дрянной обед, проспал дрянной фильм и, наконец, решил подняться наверх.

Он долго откладывал это малоприятное путешествие в салон. Воспоминания о событиях семидневной давности все еще тревожили его. Прямо у него на глазах произошло невероятное: убили человека. Холкрофт мог встать и дотронуться до корчившегося на полу тела. Смерть прошла мимо него в нескольких дюймах, неестественная смерть, химическая смерть — убийство!

Стрихнин. Бесцветный кристаллический порошок, который вызвал пароксизм невыносимой боли. Но почему же это случилось? Кто совершил это убийство и по какой причине? Об этом можно было только догадываться.

Вблизи жертвы в салоне «боинга» находились двое. Любой из них мог подсыпать яд в стакан несчастного, и следствие пришло к выводу, что так оно и было. Но почему, почему? По версии авиатранспортной полиции, не было никаких признаков того, что те двое были знакомы с Торнтоном. А сами эти двое — подозреваемые в убийстве — тоже нашли свою смерть, сраженные пулями на летном поле. Они исчезли с борта самолета, таинственным образом проникли через тщательно охраняемый сектор таможенного контроля, миновали карантин и были убиты. Кем? Почему?

Ответов не было. Одни вопросы. Но потом и вопросы отпали сами собой. Сенсация исчезла со страниц газет и из выпусков новостей так же внезапно, как появилась, словно кем-то был наложен запрет на разглашение информации. И снова приходится спрашивать: почему? Кто отдал это распоряжение?

— Вы заказывали виски со льдом, не так ли, мистер Холкрофт?

Впечатление, что все это уже происходило с ним, было теперь полным. Те же самые слова — их произнесла теперь другая стюардесса. Склонившись над ним, она поставила стакан на круглый металлический столик. Симпатичная девушка — та стюардесса из «боинга» тоже была симпатичной. И взгляд этой был такой же прямой, как и у девушки с «Бритиш эруэйз». И слова, даже его имя были произнесены с той же самой интонацией — только с другим акцентом. Все это слишком похоже. Или просто его память — глаза и слух — еще находятся под слишком сильным впечатлением от событий семидневной давности?

Он поблагодарил стюардессу, боясь даже поднять на нее глаза: а вдруг в эту самую секунду он услышит дикий вопль и увидит, как пассажир вскакивает со своего кресла и падает в конвульсиях на журнальный столик.

Но потом Ноэль осознал нечто иное, что еще более усугубило в нем чувство тревоги. Он сидел на том же самом месте, что и в злополучном «боинге», выполнявшем рейс 591. Салон здесь был точь-в-точь как в том самолете. В общем-то в этом не было ничего необычного: ему нравилось это место, и он всегда занимал его. Но теперь все это наполнило его ужасом. Перед ним была та же самая картина, даже освещение то же, как тогда.

«Вы заказывали виски со льдом, не так ли, мистер Холкрофт?»

Протянутая рука, симпатичное личико, стакан.

Образы, звуки.

Звуки. Громкий пьяный гогот. Изрядно подвыпивший мужчина, потеряв равновесие, падает на пол. Его приятель покатывается от смеху. Третий — тот, что через несколько секунд будет мертв, — вовсю старается не отставать от них. Он подыгрывает им, пытаясь держаться с ними наравне. Симпатичная стюардесса наливает виски, улыбается, вытирает салфеткой прилавок, куда выплеснулось виски из стакана, потом спешит к упавшему пассажиру. А третий, чуть смутившись, но все еще желая потрафить тем двоим, тянет руку к стакану и...

Стакан! Стакан. Единственный стакан, который стоял нетронутым.

Третий схватил тот самый стакан.

Там было виски со льдом. Стакан предназначался для пассажира, сидевшего за круглым металлическим столиком через проход. «О Боже!» — подумал Холкрофт и стал лихорадочно восстанавливать цепочку событий. Ведь тот стакан — стакан, который схватил некто по фамилии Торнтон, — предназначался ему, Ноэлю!

Это для него приготовили стрихнин! И конвульсии агонизирующего тела, и острая пронзающая боль — все это должно было произойти с ним. Ужасная смерть ожидала его!

Он посмотрел на стоящий перед ним на столике стакан. Холкрофт не заметил, как обхватил его пальцами.

«Вы заказывали виски со льдом...»

Он оттолкнул стакан и вдруг понял, что не может больше оставаться за этим столиком, находиться в этом салоне. Надо уносить ноги. Надо отогнать страшные воспоминания. Они так отчетливы, так реальны, так ужасны...