Завет Кольца

В палатке было удобно. Я вымылся и подстриг волосы и бороду; мне принесли новую чистую одежду и даже пояс с кинжалом в знак того, что я не являюсь пленным. Подали хлеб, приготовленную дичь и кувшин пива. Все избегали смотреть мне в глаза. Кем бы меня ни считал Арсин фон Гартам, слух об этом распространился по лагерю с необыкновенной скоростью. Все, кроме меня, были в курсе!

Меня мучили дурные предчувствия. Я встал, отогнул край палатки и увидел, что снаружи стоят двое часовых с копьями. Там, где солнце просвечивало края палатки, было видно, что у каждого угла тоже стоят охранники. Что это могло означать? Вероятно, ничего хорошего.

«Правда ли то, что мне здесь говорят? — мелькнула у меня ужасная мысль. — А что если „пробуждение“ — ложь, а то, что было „обманом“ — правда? Как это доказать?»

Я был сбит с толку. Вполне возможно, что именно сейчас меня окружает ложь. Но, время, проведенное в войске Безымянного, несмотря на провалы в памяти, было покрыто как будто пеленой, а сейчас моя голова работает ясно. Но почему кто-то должен предпринимать огромные усилия, чтобы ввести в заблуждение меня, ничем не примечательного человека?

Решено, буду принимать за правду то, что мне самому кажется правдой. Любой человек сделал бы на моем месте то же самое! Я облегченно вздохнул.

В палатку вошел Силан:

— Энее уже лучше, через несколько дней она поправится.

— Что это за волшебство, которое она применила против черных воинов? Она чародейка?

— Нет, просто научилась обращаться с огненными горошинами.

— А откуда они у нее?

— Я думаю, ей дал их Канаган.

— Кто это?

— Наш маг; он человек. Он сам обучал Энею.

Прежде чем я успел задать еще ряд вопросов, в палатку вошел мужчина. На нем была серебряная кольчуга. Голубые глаза пытливо смотрели на меня.

— Он хотел бы на него посмотреть, — сказал мужчина.

— Пойдем, — сказал мне Силан.

Мы вышли из палатки и в сопровождении вооруженных солдат пошли по лагерю. Я с любопытством рассматривал все вокруг: вот воины, вот бард, играющий на лютне и декламирующий сказание о последнем сражении короля Алерихса. Несмотря на поражение, его до сих пор считали здесь образцом храбрости и мужества. Таким образом подтвердилось, что Алерихс действительно сражался с вампирами, а его сыновья спустя несколько лет освободили страну от их ига.

Бард запел вторую песню:

Цель впереди
Пугает идущего.
Мысленно возвращаешься назад, к привычному;
Но не призрачно ли это воспоминание?
Не убаюкивает ли оно тебя?
Вчерашний день туманен,
Обманчива тихая пристань;
Если там было спокойно,
Зачем же было уходить?
Мы идем к новому, лучшему,
Поэтому только на момент замедлили мы шаг
И, больше не оглядываясь, делаем следующий —
К цели.

Песня произвела на меня странное впечатление: закружилась голова — наверное, выпитое пиво было крепче, чем я думал. Несмотря на жару, меня знобило.

— Ну, входи, — раздался голос позади меня. Я обернулся и увидел Арсина фон Гартама. Он провел меня в палатку. Там царил жуткий беспорядок. Горы книг и рукописей высились на стульях; еще больше было их в распакованных ящиках. На столе стояли многочисленные алхимические приборы и большие бутыли с белым и цветным порошком. В палатке смешались различные запахи. Не знаю почему, но все это производило такое впечатление, будто находишься в подвале или пещере. На нас смотрел очень старый, но удивительно красивый человек. Абсолютно седые волосы падали ему на плечи. Он был одет в застиранную серо-зеленую тогу с широкими рукавами; когда-то их украшала богатая вышивка, теперь узоры были трудно различимы. Человек опирался на черную палку то ли из дерева, то ли из металла. Перед ним я почувствовал себя маленьким и ничтожным.

— Господин Канаган, вот тот, с кем вы хотели говорить, — сказал Арсин. При этом меня нисколько не удивило почтение, с которым он обратился к старику.

— Перед тобой Канаган, великий маг Объединенного войска, — сказали мне.

Я низко поклонился.

— Садись на стул, если найдешь свободный, — сказал старый волшебник. — Ужасный беспорядок, не так ли? Я хочу тебе кое-что объяснить, ответить на вопросы, которые, наверное, у тебя накопились.

Я убрал со стула пару свитков и банку с высушенными кореньями и присел на край.

— Ты был под знаменами Безымянного. Каким образом ты сбросил колдовство?

— Этим я обязан Энее, эльфийке. — Я рассказал, как нашел ее, как смазал веки бальзамом.

— Это хорошо, это очень хорошо, — повторял старик во время моего рассказа.

— Мы спрятались, и когда наступила темнота…