Завет Макиавелли

— Вы мстите за Каролину, — сказал президент, становясь между Мартеном и Фоксом. — Не могу вас винить, но сейчас личные чувства — непозволительная роскошь. Мы просто не имеем права…

Мартен и глазом не моргнул.

— Вы его убиваете. — Генри Харрис не сводил с Мартена глаз, стоя близко, нос к носу. — Если уже не убили. Вы меня слышите?

— Простите… — Мартен понемногу приходил в себя. — Простите, я не хотел.

Президент подождал немного, затем обернулся к Фоксу. Голова у того была по-прежнему запрокинута, под приоткрытыми веками виднелись белки глаз. Из носа на стол текли слизь и вода. Хрюкнув, доктор Фокс зашевелился, пытаясь избавиться от остатков «Виши Каталан».

Генри Харрис тут же нагнулся, чтобы вытащить кляп. Освободившись от салфетки, Фокс вздохнул судорожно и хрипло, глотая воздух.

— Вы меня слышите, доктор? — спросил президент.

Никакой реакции.

— Доктор Фокс, вы меня слышите?

Последовал неловкий кивок, далеко не сразу. Президент осторожно помог Фоксу лечь поудобнее; зрачки у того наконец выкатились из-под век.

— Вы меня узнаете?

Фокс кивнул, медленно и осторожно.

— Дышать можете?

Снова кивок, более уверенный.

— Я хочу знать ваши намерения в отношении Ближнего Востока. Что, где и когда планируется? Кто будет принимать участие. Будете молчать, повторим процедуру.

Фокс не шевелился и не отвечал, глядя на Мартена.

— Хорошо, — просипел он, переведя наконец взгляд на президента. — Я скажу.

«Кузены» переглянулись, сдерживая чувства. Они все-таки получат ответ.

— Ничего не упускайте! — потребовал президент. — Планы в отношении Ближнего Востока, до последней детали. Я хочу знать все.

— Смерть, — просипел Фокс равнодушно.

Затем, бросив странный взгляд на Мартена, заскрежетал зубами.

— Держите его! — рванулся Мартен. — Рот! Рот откройте!..

Оттолкнув ошеломленного президента, Мартен раскрыл Фоксу рот, но поздно. Средство, чем бы оно ни было, не подвело. Доктор уже не дышал.

94

14.25

Обогнав туристский автобус, Хэп Дэниелс вдавил педаль газа. Во взятом напрокат темно-бордовом «ауди» он торопился в бенедиктинский монастырь Монсеррат. Там, в конце горной дороги, ему придется высматривать иголку в стоге сена, разыскивая в толпе туристов неузнаваемого Джона Генри Харриса и Николаса Мартена, которого он видел лишь однажды и мельком.

Мало того, еще надо найти Деми Пикар. Французская журналистка, фотограф, хорошенькая. Темные волосы, короткая стрижка, темно-синий блейзер, светло-коричневые брюки, по словам швейцара в «Регент маджестик». Скорее всего, будет в компании средних лет чернокожего американца и белой женщины постарше. Интересно, какие у него шансы? Швейцару незачем было врать, но верно ли он истолковал полученную информацию? И долго ли он продержится на кофе и адреналине? За последние сутки удалось поспать только двадцать минут…

Обогнав другой туристический автобус и несколько легковых автомобилей, Дэниелс на скорости вписался в крутой поворот, так что завизжали шины. Между каменными зубцами нависающего над головой утеса мелькнул монастырь на горном склоне, вдали и наверху. Долго ли еще будет виться дорога и сколько уйдет времени, он не мог сказать.

Дэниелсу удалось удачно соврать своему заместителю Биллу Стрейту, и ему до сих пор никто не помешал. «Заместитель директора секретной службы Тед Лэнгвей все утро требовал подробную информацию — правда, — а теперь снова вызывает меня к себе — ложь. Делать нечего, придется ехать к нему в отель. Потом приму душ и посплю, хотя бы два часа. Звони на мобильный, если что».

С этими словами Дэниелс официально передал свои полномочия Стрейту, убедившись предварительно, что взаимодействие между его собственным подразделением и людьми вице-президента налажено. Вице-президент прилетает в Барселону в тринадцать часов, накладок быть не должно.

Добравшись до своего номера, Дэниелс торопливо принял душ, переоделся, взял оружие и ушел, не пользуясь парадным входом. Пятнадцать минут спустя за рулем взятого напрокат «ауди» он направлялся к монастырю Монсеррат, оставив за спиной Барселону. Самолет вице-президента Соединенных Штатов Гамильтона Роджерса коснулся посадочной полосы барселонского аэропорта семь минут назад.

14.28

— Ампула. Ампула с ядом в коронке коренного зуба. Вот — наверху справа.

Оставив тело Мерримена Фокса, Мартен обернулся к президенту.

— Надо было только сжать челюсти как следует… Я и раньше опасался, что он предпримет попытку самоубийства, но ампулы в зубе никак не ожидал.

— Раньше, может, и были сомнения в решимости этих людей, но теперь их не осталось, — заключил президент сурово. — Точно как нацисты во Вторую мировую войну. Гитлер, Геббельс, Гиммлер проводили политику геноцида, а доктор Менгеле ставил свои жуткие опыты в лагерях уничтожения. Кто знает, что было бы, если бы ему дали развернуться?..

— Вот только наш доктор Менгеле мертв.

— Он-то мертв, но не его планы. И не планы тех, кто остался. А мы так ничего и не узнали. Решительно ничего!

Президент замолчал, глядя в сторону. Прикидывая, что делать дальше.