Завет вечности. В поисках библейских манускриптов

вдали от его традиционного места создания (Эфес в Малой Азии) в течение первой половины II в.».

Поистине временной разрыв между этими рукописями и веком апостолов был почти ликвидирован. Он сократился до такой, быть может, малости, как тридцать или сорок лет. В истории открытий нового времени, начиная с Синайского кодекса до папирусов Честера Битти и после них, наконец, до фрагмента Райлендса, вряд ли найдется эпизод более драматический, по крайней мере по своим научным последствиям.

300

Каирская гениза

Камень, который отвергли строители, стал краеугольным камнем.

Талмуд[37]

В большинстве еврейских синагог, по крайней мере со времен раннего средневековья, имелся чулан или склад, именуемый «гениза». Это древнееврейское слово, имеющее значения «сокрытие» или «погребение»[38]. Гениза служила своего рода моргом, где сваливались и скапливались различные ненужные материалы, содержащие письменный текст.

В течение долгого времени в обычае у евреев было избавляться от истрепавшихся священных книг и свитков. Но поскольку они содержат имена божества, священные «шемот», считалось святотатством просто выбрасывать их и таким образом подвергать возможному осквернению. Гениза признана была служить временным вместилищем для этих материалов. Когда же их скапливалось достаточное количество, материалы с соответствующей религиозной церемонией погребались — часто рядом с могилой мудреца, а иногда и вместе с ним — на еврейском кладбище. Для древних евреев, по утверждению Соломона Шехтера, ученого-раввина,

301

книга была подобна человеку: «Когда отлетает дух, мы прячем тело от глаз человеческих, чтобы избавить его от осквернения. Подобным образом, когда писание истерто временем или выходит из употребления, мы прячем книгу, чтобы сохранить ее от надругательства. Содержание книги отлетает к небесам, как душа». Подобные погребения и по сей день еще совершаются, особенно на Востоке. Зять Тишендорфа, Д. Людвиг Шнеллер, описал одно из них, имевшее место в Иерусалиме в 1894 г. Кроме того, у нас есть живописный рассказ журналиста Рихарда Каца о погребении, совершенном в Праге в 1921 г., впервые за предшествовавшие пятьсот тридцать два года.

Со временем, однако, в генизу стали поступать не только тексты истрепанные и искалеченные, но и такие, которые признавались неправильными, в силу чего изымались из обращения — либо потому, что в них было больше ошибок и исправлений, сделанных писцами, чем то было дозволено законом, либо потому, что их содержание считали за лучшее не предавать гласности, как было с текстами, признанными еретическими, или другими, исключенными из библейского канона. Сам термин «апокрифы» означает «сокровенные книги», что в точности соответствует древнееврейскому «гениза». Очевидно, значительная часть древнееврейской литературы эллинистического и раннехристианского периодов была подобным образом предана забвению. Как только нарождалась какая-нибудь сектантская литература, консервативные раввины принимали меры по изъятию ее из обращения. Едва был утвержден официальный «масоретский» текст («традиционная» форма Священного писания), как ко всем прочим типам и редакциям начали относиться со строгой нетерпимостью.

До недавнего времени мы не располагали ни одним уцелевшим древнееврейским текстом из Ветхого Завета,

302

который был бы старше IX в. (да и такие были достаточно редки), чему виной было целенаправленное уничтожение текстов путем проведения их через генизу. Как пишет «Еврейская энциклопедия», гениза преследовала «двоякую цель: все доброе уберечь от вреда, а все злое обезвредить». Но, как правило, и «доброе» и «злое», выходя из генизы, вместе предавалось погребению и погибало. «Уберегать» что-нибудь, по существу, и не собирались. «Люди книги» имеют давнюю репутацию цензоров и истребителей книг.

С течением времени некоторые генизы стали как будто выполнять и дополнительные функции. Они превращались в обширные архивы, хотя документы, хранившиеся в них, не были описаны и не использовались для систематических справок. Буквально все, что имело какое-нибудь значение, — юридические контракты, договоры об аренде, брачные соглашения, судебные решения, даже частные письма и светская поэзия,— все направлялось в генизу и в конечном счете подлежало погребению. Шехтер разъясняет подобную практику, мотивируя ее тем, что, «поскольку иудеи приписывали определенную святость всему, что напоминало Священное писание (хотя бы просто потому, что текст был написан на древнееврейском языке) по содержанию или по виду, они не были склонны рассматривать даже подобные светские документы просто как мусор... Гениза древней еврейской общины представляет собой, таким образом, сочетание священной кладовой и светского архива». Этим, однако, вряд ли можно объяснить тот факт, что в одной генизе, содержимое которой дошло до нас, был обнаружен целый ряд светских материалов на языках, отличных от древнееврейского, в основном на арабском, а также на сирийском (сиро-арамейском), греческом, коптском, грузинском и даже французском.

303