Завет

Она кивнула. Сердце ее по-прежнему тяжело, взволнованно стучало в груди. В общем-то, Ирема догадывалась, что ее отец — отнюдь не простой торговец коврами. Во-первых, были люди, которые искали с ним встречи, но после уходили, ничего не купив. Во-вторых, насколько она понимала, ее отец был куда богаче, чем все прочие, занимающиеся тем же бизнесом. А потом, многие — и турки, и грузины, и русские — склоняли перед ним головы, завидя на улице. Его уважали. Конечно, Иреме никогда не позволяли находиться в магазине во время деловых переговоров. Но у нее были глаза и уши, и она схватывала крохи информации на лету — кусочек там, кусочек здесь… Отец и не подозревал о ее осведомленности, в этом Ирема была почти уверена.

— Я здесь уже три дня и успел побеседовать с нашими людьми, — продолжал Корнадоро. — Все бы хорошо, если бы не одно происшествие…

Ирема испуганно посмотрела на него. Удары сердца из томительно-сладких превратились в болезненные, — нет, не может быть, с ее отцом не может случиться ничего плохого!

— Какое… происшествие? — пролепетала она срывающимся голосом. В горле мгновенно пересохло от накатившего страха.

— Сегодня днем твой отец… серьезно повздорил с одним из членов ордена. — На его лице застыло мрачное выражение, пугающее ее все больше. — С очень высокопоставленным членом ордена, Ирема, с человеком из руководства.

— С очень высокопоставленным…

Он кивнул.

— Очень. Твой отец выгнал его, отказался предоставить ему требуемую помощь. Должен сказать, это в высшей степени серьезное нарушение протокола.

— Протокола?..

— Мои боссы вне себя.

— О! — она прижала ладонь к губам, издав радостный смешок.

— Ирема, уверяю тебя, это не повод для смеха! — Он отвел ее руку в сторону.

— Ох, совсем напротив, чудесный повод! — Наконец перестало мучительно ныть сердце. Ирема почувствовала, как душа преисполняется восторгом. Могла ли она предположить, что именно ей доведется восстановить доброе имя отца, разоблачив ошибку, которая могла стоить ему работы в ордене? Она слышала достаточно, чтобы сложить вместе кусочки мозаики. И отец, и братья всю жизнь твердили ей, что нельзя посвящать посторонних в семейные дела. Но ведь сейчас совсем другое дело. Она должна помочь отцу сохранить заработанное с таким трудом уважение к себе, оправдать его в глазах людей, которые платили ему за работу, которые были источником их благосостояния. Она поступает правильно. К тому же ее отец и Майкл были союзниками. Так что она рассказала своему нежному, заботливому любовнику то, что знала:

— Их ссора была всего лишь уловкой.

— Уловкой?! — Он приподнялся на локте, посмотрел на нее, нахмурившись. — Что это значит?

— Отец никогда бы не стал так грубо обращаться с другим членом ордена. Я слышала, как он разговаривал по телефону с одним из моих братьев… Все это было подстроено, на случай, если кто-то будет шпионить за ними.

— Подстроено. — Он расслабленно откинулся назад, ласково поглаживая ее по мягкому, гладкому животу. — Ах, Ирема, любовь моя! Все это было подстроено!

Он безудержно расхохотался.

Глава 27

Браво увидел Дженни на одном из уровней открытой террасы кафе «Сумела». Внизу раскинулась безмятежная, отливающая серебром гладь Черного моря. Адем Калиф выбрал это место для позднего ужина. Сегодняшний день должен был бы утомить Браво, но вместо этого он чувствовал прилив сил. Прежде он только читал о так называемой «адреналиновой волне», втором дыхании, приходящем в пылу сражения, но до сих пор никогда не испытывал ничего подобного сам.

Он смотрел на ее четкий профиль в бледном, безрадостном лунном сиянии и невольно вспоминал потерянное, несчастное выражение на ее лице, тогда, на базаре, во время их короткой встречи… Дженни отвернулась, и Браво увидел мягкий изгиб обнаженной шеи, шелковистую, матово-белую в свете луны кожу. Безупречная, изящная дуга, такая беззащитная, такая уязвимая… На мгновение вся его злость, гнев, жажда мести улетучились. Обезоруженный, такой же уязвимый, какой казалась она, Браво молча стоял и смотрел на нее, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами.

Видимо, со стороны это было очень заметно, поскольку стоящий рядом Калиф встревоженно спросил:

— Что такое, Браво? Ты знаешь эту женщину? — Он вытащил пистолет. — Она из твоих врагов!

Бородатые охранники за столиком неподалеку разом вскинули головы. Привстав со стульев, они напряженно замерли, словно бегуны на линии старта.

— Уберите оружие, — сказал Браво, даже не глядя на Калифа. Дженни немного подвинулась, и он увидел рядом с ней другую женщину. Камилла! Его Камилла! Что, черт подери, происходит?!

Он решительно шагнул в сторону столика, за которым они сидели, дружески беседуя. Нет, что-то в их поведении, в их позах подсказывало ему, что они успели стать ближе, чем просто приятельницы.

— Браво, ты уверен, что правильно поступаешь? — спросил за его спиной Калиф.

— Оставайтесь здесь, — сказал Браво. — Держите палец на курке, если нужно, но не пытайтесь меня остановить.