Заветное желание

На ступенях замка Корнелию уже ожидали слуги. Не нарушая молчания, они провели ее через темный дом. Единственным источником света был фонарь, который нес один из слуг. Снаружи у входа стоял экипаж. Корнелия быстрым шагом подошла к нему. Кучер усадил ее, запахнул меховую полость на коленях. Перед тем, как захлопнуть дверцу экипажа, он замер на мгновение, и она поняла, что он ждет ее приказаний.

Корнелия велела кучеру ехать в «Ритц» и там стрелой пролетела мимо ночного портье к себе наверх. Все было тихо, занавеси и жалюзи были задернуты на окнах, дверь, ведущая в гостиную, закрыта.

Корнелия прошлась по комнате, отдернула портьеры. В комнату полился солнечный свет. Она сбросила бархатную накидку, и та упала на пол. Подняв руки, Корнелия откинула волосы со лба и распустила узел, в который они были собраны под капюшоном. Целиком погруженная в собственные мысли, она не спеша разделась, облачилась в ночную сорочку из чистого шелка, которая лежала на ее постели, а сверху надела гармонирующий по цвету темно-розовый атласный капот, отороченный горностаем.

Затем она села к столу и, подперев щеки руками, погрузилась в мечты, переживания, воспоминания…

Когда Виолетта вошла в спальню к Корнелии около 10 часов, та все еще сидела за письменным столом. Вокруг были разбросаны бесчисленные клочки исписанной бумаги.

– Вы встали, ваша светлость! – непроизвольно вырвалось у Виолетты. – Я ожидала застать вашу светлость спящей. Что мне заказать на завтрак?

– Кофе и фрукты, пожалуйста. Больше ничего.

– Очень хорошо, ваша светлость.

Виолетта отправилась отдать распоряжение официанту. Корнелия все еще сидела и писала и настолько была поглощена своим занятием, что напрочь забыла о завтраке. Когда в полдень Виолетта снова зашла, то обнаружила, что кофе остыл, а фрукты нетронуты. Корнелия продолжала бороться с письмом, отвергая вариант за вариантом.

– Я принесу вам еще кофе, ваша светлость, и не угодно ли вам что-нибудь съесть? Вы похудеете настолько, что ни одно из ваших новых платьев не подойдет вам, если будете всякий раз отказываться от завтрака.

– Возможно, мне никогда они не понадобятся, – тихо проговорила Корнелия.

– Не говорите так, ваша светлость. Я предвкушаю тот день, когда мы сможем избавиться от этих отвратительных английских одеяний.

Корнелия вздохнула.

– Ты привезла саквояжи от мадам де Вальме прошлой ночью? – спросила она, помолчав.

– Да, ваша светлость. Мы не вернемся туда снова?

– Нет, Виолетта.

Лицо Виолетты излучало любопытство, но Корнелия больше ничего не добавила и поднялась из-за письменного стола. Не успела она сделать это, как послышался стук во входную дверь. Виолетта отправилась посмотреть, кто это мог быть. До Корнелии донеслось ее удивленное восклицание, и затем в комнату вошла Рене. Лицо ее полностью скрывала вуаль, но она откинула ее складки и щелкнула языком.

– Фу! Как жарко, впрочем, я всегда ненавидела вуали, – воскликнула она. – Но я не могла разрушить твою репутацию. Иначе любой бы в отеле узнал, что пользующаяся дурной славой мадам де Вальме навещала тебя.

– Какой приятный сюрприз!

Корнелия обняла Рене и нежно расцеловала.

– Я пришла оттого, что беспокоилась, ma chelrie, – сказала Рене.

– Давайте присядем, – предложила Корнелия.

Виолетта благоразумно покинула комнату, и они остались вдвоем.

– Скажите мне, почему вы беспокоились, – спросила Корнелия.

– Прежде всего, за тебя, – ответила Рене, улыбнувшись. – Ты выглядишь прелестно сегодня. Выходит все мои опасения, на твой счет во всяком случае, были излишними.

Корнелия взяла свою старшую подругу за руку.

– Я очень, очень счастлива, – сказала она. – И в то же самое время…

– В то же самое время? – переспросила Рене.

– Любопытно, как долго продлится мое счастье?

– Это именно то, из-за чего я пришла к тебе. Герцог уже прибыл в мои апартаменты, чтобы навестить тебя.

– Так рано? – воскликнула Корнелия.

– Да, в первый раз он приехал около семи утра. Так слуги доложили мне. Ему ответили, что мадемуазель Дезире там нет. Я сделала вывод, что он вернулся к себе, переоделся и прибыл с визитом около девяти тридцати. Я была дома и распорядилась, чтобы слуги отвечали, что ничего не знают до тех пор, пока я сама лично не переговорю с ним. Я продержала его до одиннадцати, а затем приняла его. Дезире, он потерял рассудок – что мне делать с ним?

– Вы думаете, что он любит меня? – спросила Корнелия.

– Я знаю, что любит, – ответила Рене. – Этот человек способен на очень глубокие чувства, если их разбудить, и ты, моя крошка, сделала это. Он любит тебя так, как он никого никогда в своей жизни не любил.

– Но достаточно ли этого? – спросила Корнелия.

Рене издала легкий вздох и отвела в сторону свое взволнованное лицо.

– Мы можем только ждать и наблюдать, – закончила Корнелия, отвечая сама себе.

Она встала и подошла к письменному столу.

– Все утро я пыталась написать герцогу письмо. Это было трудно, но я знала, что должна написать ему что-то.

Корнелия секунду стояла, держа конверт в руке, и затем открыла его и извлекла письмо.