Заветное желание

Ведьма опустила пальцы в кровь, затем подошла к мужу и начала рисовать на нем магические узоры. Колдун знал большую часть из них. Это обережные символы, что вплетались в одежду и защитные чары, но пропитанные кровью ведьмы они могли приобрести совершенно неожиданные свойства.

— Что дальше? — спросил Дарагон шепотом, когда Мистрель закончила.

— Закрой глаза.

Граф да‘Арийский на этот раз подчинился без вопросов и пререканий. Для верности ведьма завязала мужчине глаза, чтобы у него не было возможности подсмотреть.

Мистрель скинула платье и осталась в тонкой сорочке. На ее теле были те же символы, что ведьма изобразила на теле мужа. Девушка, медленно обходя Дарагона по кругу, начала бормотать заклинание. Кончиками пальцев она коснулась кожи мужчины.

Вначале графу было щекотно, потом он почувствовал легкое покалывание во всем теле, затем наступил самый болезненный этап — кожа будто начала пылать. Хотелось содрать ее с себя, но тело словно оцепенело. Не было возможности ни пошевелиться, ни вздохнуть полной грудью.

Когда жжение стало совсем невыносимым, а легкие болезненно сдавило от недостатка воздуха, тихое бормотание ведьмы прекратилось, а вместе с ним ушли боль и обездвиженность. Граф глубоко вздохнул и тут же закашлялся.

— Можешь снять повязку. Все закончилось.

Дарагон собирался обрушиться на ведьму с криком и обвинениями за то, что она его чуть не убила. Однако соблазнительный вид полураздетой женщины вызывал совсем другие желания.

— Так я больше не проклятья? Получилось? — неуверенно произнес граф, хотя точно ощущал, что проклятье спало.

— Пока непонятно, нужно проверить, — ответила Мистрель без каких-либо пошлых мыслей. Сейчас ею двигал исследовательский интерес. Подобных ритуалов ведьма ранее не проводила и боялась ошибиться.

Дарагон понял слова Мистрель по-своему. Он привлек жену к себе и, не дав возразить, накрыл ее губы поцелуем.

Ведьма, поначалу опешившая от такого напора, хотела, было, оттолкнуть мужчину, приложив его заклинанием, но почти сразу расслабилась, отдаваясь сладкому моменту.

Дарагон не спешил: после вынужденного воздержания он действовал медленно, стараясь как можно полнее прочувствовать каждый момент близости. Целовал упоенно. Нежно оглаживал стройное девичье тело, изучая каждый его изгиб до мелочей…

В охотничьем домике утро наступало медленно. Солнечный свет почти не проникал через закрытые ставни, а потому в помещении царил романтичный полумрак.