Заветные сказки

…Нет, этого я никак не понимаю, решительно не понимаю! Но что страннее, что непонятнее всего, – это то, как авторы могут брать подобные сюжеты. Признаюсь, это уж совсем непостижимо, это точно… нет, нет, совсем не понимаю. Во-первых, пользы отечеству решительно никакой, во-вторых… но и во-вторых тоже нет пользы. Просто я не знаю, что это…

Н.В.Гоголь. «Нос».

Можно сказать про книгу: «Вот бумага» или «Вот великое произведение искусства». Можно сказать и так и сяк, но правильнее указать на духовный мир книги, а не на условие его обнаружения. Можно сказать, что Евангелие есть фунт бумаги или же что Имя Божие есть звук, и хотя с известной стороны (точки зрения) и можно так говорить, например, про вес Евангелия в почтовой посылке, однако, более правильно указать на важнейший признак – на душу символа. Физик может сказать, что Имя Божие – звуки. Да, но не одни только звуки. И такое выставление на первое место истины низшего порядка, поставление части вместо целого – есть ложь.

П.А.Флоренский. «Об Имени Божием».

Когда наконец докажется

существованье бога

и даже местоположенье,

координаты его –

одновременно выяснится,

что толку с него – немного,

а если сказать по совести,

то вовсе всего-ничего.

Борис Слуцкий. «Мы с Богом».

В позеленевших от сырости стенах старого монастыря, где в каждой комнате-келье висело чугунное распятие, Шопен роптал на бога. Он боялся высказать свои мысли вслух, но его приводили в смятение рабьи человеческие молитвы, взывавшие к богу о прощении грехов. Что значили эти ничтожные и жалкие человеческие грехи перед великим грехом кровопролития, обмана и ненависти, выпавшим на долю людей по милости божьей!

И его, этого бога, он воспевал в величественных звуках, в раскатах органа, в пряном дыхании роз, в нежных, как небесные струны, голосах причастниц.

К.Г.Паустовский. «Время больших ожиданий».

Судить человечество следует строго,

Но стоит воздать нам и честь:

Мы так гениально придумали Бога,

Что, может быть, Он теперь есть.

Игорь Губерман. «Гаррики».

Точка зрения, будто верующий более счастлив, чем атеист, столь же абсурдна, как распространенное убеждение, что пьяный счастливее трезвого.

Бернард Шоу.

Выпив же три рюмки водки, он (один умный, всеми уважаемый пристав – С.Ч.) выпучил глаза и сказал:

– Глядите, ничтожные! Глядите и разумейте! Солнце, которое вот на небеси с прочими светилами и облаками! Оно идёт с востока на запад, и никто не может изменить его путь! Я же могу! Могу!

А.П.Чехов. «Самообольщение».

Мои ранние картины изображали распятого Христа. Это единственная вещь, которая открывает маленьким мальчикам глаза: они начинают понимать, что религии приходится иметь дело с парнем, приколоченным к этому чёртовому кресту, и со всей этой бьющей ключом кровью, и со всеми ними святыми, горящими на кострах. Вот за что я люблю эту религию!

Джо Коулман, художник.

Пути сияющих Небес далёки:

Повернись! О, повернись к тому, что близко!

Повернись к земной твоей обители, о друг!

И постарайся выполнить здесь свой долг.

Оми Окура.

Страха Божия ради оставим в стороне исторические книги Писания. Но даже не дерзая сравнивать в этом смысле Творца с теми, кто Им сотворён, нельзя в то же время не признать, что, коли уж сам Дух святый не погнушался стать автором исторических сочинений, посвящённых по преимуществу событиям в сей юдоли и оказавшихся бы, не будь они продиктованы Духом святым, такими же мирскими, как любая историческая книга на этом свете, подобное обстоятельство следует полагать вполне достаточным основанием для того, чтобы христианин имел право писать и читать исторические сочинения.

Сен-Симон. Мемуары. Предисловие: «О дозволительности писания и чтения исторических книг, особенно тех, что посвящены своему времени».

Кто грязи так искал и так нуждался в мути,

Что, – смысл стекла убив, яснейшего по СУТИ,

Добыв сомнительность из чистоты самой?!

Новелла Матвеева. «Неясное стекло».

Будущее твоё неизвестно никому.

Леонардо да Винчи. Басня «Кизиловое дерево и дрозд».

Бог противостоит нам как безусловно и непререкаемо Непостижимый, как трансцендентная внемирная Святость. Мы знаем, что ничего знать о Нём не можем. В этом пафос апофатического богословия и в этом же – основное противоречие веры. В силу нашей внебожественной и безбожественной природы мы сами из себя вообще ничего знать о Боге не можем, ни того, что Он есть, ни того, что Его нет, ни того, что Он – непостижим.

А.А.Ванеев. «Очерк жизни и идей Л.П.Красавина. Единый в Троице».

Будь кто иноверцы, какия ни будь веры, или и русский человек, возложит хулу на Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или на рождьшую Его Пречистую Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию, или на честный крест, или на Святых Его угодников, и про то сыскивати всякими сысками накрепко. Да будет сыщется про то допряма, и того богохульника обличив, казнити, зжечь.