Заветные сказки

А.И.Куприн (в рассказе «Анафема») подробно описал, кого церковь анафемствует и отлучает. Еретиков: Арию, иконоборцев, протопопа Аввакума, всех, держащихся учения Итала, немонаха Нила, Константина-Булгариса и Ириника, Варлаама и Акиндина, Георгия и Исаака Аргира. Обидящих церковь, магометан, богомолов, жидовствующих, хулящих праздник благовещения, корчемников, обижающих вдов и сирот, русских раскольников. Бунтовщиков и изменников: Гришку Отрепьева, Тимошку Акундинова, Стеньку Разина, Ивашку Мазепу, Емельку Пугачева. Принимающих учение, противное православной вере, не приемлющим благодати искупления, отмещущим все таинства святые, отвергающим соборы святых отцов и их предания, дерзающих на бунт и измену, помышляющих, что православные государи возводятся на престолы не по божьему благословлению, ругающих и хулящих святые иконы, а также и боярина Льва Николаевича Толстого.

Как достоверно известно, Лев Николаевич был глубоко верующим человеком. Но он был не очень согласен с действиями церкви и церковных служителей. Грубо говоря, – был против некоторого фарисейства в религии. О части таких его противостояний с церковью имеется запись в главе «In eхtenso», в его ответе Священному Синоду. Это, его отлучение от церкви, случилось, кажется, в 1910 г. В этом же году, 7 ноября (по ст.ст.) Л.Н.Толстой умер. Церковь пыталась добраться до больного Толстого с целью получить от него исповедь и покаяние, чтобы стало возможным его отпевание и совершение панихиды в случае смерти. Но врачи не пустили священников к больному. Этот же вопрос хотели решить и через родственников Толстого, мол, были ли у него какие-то попытки или желания к покаянию. Но родственники, тоже глубоко верующие, как и Лев Николаевич, не стали грешить и лгать. Дело, в конце концов, завершилось похоронами без совершения панихиды, не разрешили отпевать, коли он так и не исповедался, не покаялся и не примирился с церковью. Так и оставили Толстого еретиком, не спросясь на то разрешения у своего Кумира. Как говорят – оставили на Божие произволение.

Известна полемика по вопросам религии между Л.Н.Толстым и весьма известным в то время и весьма почитаемым ещё при жизни Иоанном Кронштадтским (1829-1908). А уж после-то жизни Иоанн и вообще стал святым, но это уже не по воле Бога, а, понятно, по воле других. Так вот, полемика зашла так далеко, что Иоанну ничего не осталось, как просить в 1908 году Самого Бога наслать на Толстого смерть за его богоотступничество, как это понимал Иоанн. Тоже очень схоже с действиями Иосифа Волоколамского, не своими руками, но до смерти. И очень сокрушался и недоумевал Иоанн Кронштадтский, почему это Бог не прислушивается к его просьбе. Бог прислушался, но ошибся в лицах и смерть наслал в том же 1908 г. на самого Иоанна, а его просьбу вспомнил только в 1910 г. и, спохватившись, взял к Себе и раба боярина Льва Николаевича Толстого, еретика.

Немного отвлекусь на этих двух людей, Л.Н.Толстого и Иоанна Кронштадтского. Льва Николаевича мы сравнительно хорошо себе представляем, с самых школьных лет. А вот об Иоанне Кронштадтском знания многих из нас куцые. Послушаем о них мнение их современника. Приведу информацию из «Воспоминаний» уже названного мной выше государственного деятеля С.Ю.Витте. О Л.Н.Толстом у него два не очень совпадающих суждения, разделённых довольно большим временем. Первое, при воспоминаниях о встречах с графиней Бюловой:

«Она (графиня Бюлова – С.Ч.), вероятно, думала и во мне встретить поклонника графа Толстого, но насколько я преклонялся перед ним как перед великим художником, настолько я отрицательно отношусь к его политико-религиозным проповедям. Всё, что исходит из его пера, изложено чрезвычайно талантливо, но что касается сути его учений, то всё это старое младенчество. Ни одной новой идеи, ни одной мысли, всё и всегда повторение того, что провозглашено ранее евангелием и философами, но в популярно-талантливой форме с старо-младенческими заключениями и выводами. Великий художник, наивный мыслитель и большой поклонник своего Я».

Вторая запись о Толстом относится к концу 1910 года, ко времени смерти Толстого: