Заветные сказки

Пусть в этом евангелии от Сильвы нет притчей Иисуса, исходящих непосредственно из Его уст, только упоминание о них в разговорах людей, пусть в нём нет подробных описаний чудес, совершённых Иисусом, а только передача их людьми в виде слухов. Не это у Сильвы главное, как, например, у Иоанна. А то главное, наиболее существенное – это Его миссия, что передано нам с большой силой. Хотя об этом можно и поспорить, как можно поспорить и о силе содержания действующих Святых Благовествований. Потому что всё это писали люди по своему индивидуальному размышлению, сообразуясь с обстоятельствами. Сильва не стал приводить художественный вымысел о рождении Иисуса, но подробно рассказал о Его предшественнике, Иоанне Крестителе, который и возвестил о пришествии Сына Человеческого. Иоанн знал об этом, но до самого крещения Иисуса не знал, кто будет этим Человеком. А ведь они – родственники, играли, вероятно, вместе, встречались и в других случаях на протяжении тридцати лет. Это, действительно, не столь важно, кому уготовил Бог предназначенную дорогу. Таким человеком мог оказаться и любой другой, произвольный. Например, вон тот случайный прохожий. Это то же самое, например, как и в случае с Иудой Искариотом. Иисус не знал, по изложению Сильвы, кто из Его учеников будет предателем. Действительно, всё равно ведь, кто из учеников совершит предначертанное. Всё решилось в самый последний момент. Поэтому Сильва не пишет, была ли Мария с Иосифом вместе с их историей, в которой появился красный молодец Гавриил-посланец, не приводит абсурдную историю о волхвах и пастухах, разыскивающих Младенца. Потому что зачем было это делать, поскольку не пришло ещё время собирать разбросанные камни, не пришло время и для собирания смокв. Поэтому логики в евангелии от Сильвы несравненно больше, чем в Евангелиях с волхвами и пастухами, вымышленному избиению младенцев и бегством в Египет, многочисленными бездействующими и бесполезными чудесами и прочими сказочными историями, которые, на мой взгляд, будь я верующим, порочат эти Священные Книги, заражают слабые мозги верующих теми немыслимыми чудесами и историями, которые к религии не имеют никакого отношения.

Множественность священных книг даже одного направления, христианства, определяется множественностью толкований тех или иных текстов первичного Писания.

«Судьбам религий присуще то явление, что священная книга всегда заглушается комментарием. Религии создаются не одними священными книгами; в этом участвуют обстоятельства, сила вещей, тысяча потребностей, которых первоначальный автор не мог иметь в виду. Поэтому соотношение между священными книгами и религиозным состоянием данной эпохи никогда не может быть совершенным; платье не совсем впору. Тогда является комментатор и традиционист и приступает к пригонке. Поэтому, начиная с известного времени, вместо того, чтобы изучать основную священную книгу, находят более удобным обращаться к сводам, извлечённым из неё, или, точнее, к ней приспособленным» [16].

В комментариях Евангелий Марка, Луки и Иоанна будут во многом учтены замечания и рассуждения, которые сравнительно подробно даны в комментариях Евангелия от Матфея. Подробнее отмечаются какие-то отличные вещи, особенности в отношении каждого из Евангелий друг к другу, с возможным учётом и предыдущих Священных Книг Ветхого Завета. Конечно, будут приводиться какие-то несоответствия в четырёх Евангелиях, оправданные, вероятно, тем, что писали их как со слов очевидцев и по памяти слышавших что-то (Евангелия от Марка и Луки), а также и непосредственно участников всех событий, апостолов Матфея и Иоанна, часто, если не всегда, сидевших за одним столом с Иисусом. (В отношении Матфея, был ли такой ученик Иисуса, у меня большие сомнения, которые я приведу дальше в этой части книги.) Некоторые несоответствия в Евангелиях являются совсем несущественными, а некоторые вызывают вопросы. Конечно, можно возразить, что суть от этого не меняется: Христос был распят по утверждениям всех четырёх писателей, да и по содержанию других евангелий, апокрифических, не принятых в качестве священных книг Нового Завета, Он тоже был распят. Вот пусть те, кому это всё равно, и возразят мне на мои разглагольствования. Суть, дорогой мой такой читатель – это ядро. Но это ядро можно по ходу облепить такими несуразностями и небылицами, что от него мало что и останется.