Заветный ковчег Гумилева

– Вижу, да, действительно вы выглядите не лучшим образом. И что теперь делать?

Мария стояла рядом и озабоченно смотрела то на меня, то на него.

– Не знаю, – прошептала я.

– И я не знаю, – проговорил он и вдруг спросил: – А не прогуляться ли нам в парке?

Я не верила своим ушам, но Рихард словно в подтверждение сказанного кивнул:

– Да. Я не шучу. Одевайтесь, мадемуазель, мы с вами идем на прогулку.

Мария что-то сказала Рихарду на незнакомом мне языке. Но по интонации женщины мне показалось, что она возражала. Между ними вспыхнул довольно бурный спор, который, впрочем, закончился победой Рихарда, потому что он посмотрел на меня и повторил:

– Одевайтесь, я буду ждать вас на кухне.

Я думала, что надену то, в чем приехала, но Мария подошла к шкафу и распахнула его. Там висели всевозможные наряды – шубы, длинные пальто, накидки, платья. Она выбрала мне платье и длинное пальто. Потом причесала меня и даже подала коробку румян, пудру и тюбик помады. Я припудрилась, нанесла немного румян и накрасила губы. Красивая одежда, прическа и приукрашенное лицо меня преобразили.

Я вышла на кухню. Рихард сидел и читал газету. При виде меня он довольно произнес:

– Очень хорошо. – А потом подошел и поцеловал руку.

У меня навернулись слезы, а он ободряюще сжал мне руку и сказал:

– Идемте, мадемуазель.

Мы вышли на улицу. Наверное, до самой своей смерти я буду помнить эту прогулку. Стройные здания, серый камень мостовых, немногочисленные прохожие и нежное небо в шаловливых облачках, которые словно стайка резвых барашков паслись на голубой лужайке, гоняясь друг за другом… Стояла осень, мне было прохладно в пальто, но все равно я наслаждалась прогулкой. Неяркое солнце, деревья с желто-бурыми листьями, пронизывающий ветер – меня все радовало.

На углу улицы Рихард купил мне букетик цветов, и я почувствовала себя необыкновенно счастливой. Мы зашли в кафе, он заказал для меня кофе. Необыкновенно вкусный, с булочкой. Это был странный забытый вкус. На мгновение я задумалась, но отблеск воспоминания мелькнул и погас. В кафе играла тихая негромкая музыка.

– С вами все хорошо? – спросил Рихард, внимательно наблюдая за мной.

– Да, благодарю, вы так добры. – Я оперлась локтями на столик. – Прошу вас, Рихард, расскажите мне о себе. Ведь я ничего не знаю. Кто вы? Чем занимаетесь? Почему приезжаете ко мне?

Мой вопрос смутил его, но он быстро овладел собой.

– У меня свой бизнес. А сопровождать вас – моя почетная обязанность.

– Кто я, вы по-прежнему мне не скажете? – со вздохом заключила я.

– Пока, увы, не могу. – Он виновато улыбнулся.

На обратном пути я молчала, мне не хотелось возвращаться, хотелось гулять в парке, по улицам, пусть даже ветер треплет мои волосы и пронизывает насквозь. Но я понимала, что все хорошее заканчивается. Закончилось и на этот раз.

Когда мы пришли, Мария вопросительно посмотрела на Рихарда. Он кивнул. Я прошла в свою комнату, а они какое-то время тихо переговаривались на кухне. Я подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на себя. Мои щеки окрасил румянец, глаза блестели. Я была ужасно хорошенькой, конечно, не такой красивой, как Мария, но все же…

В комнату заглянул Рихард:

– Спокойной ночи, мадемуазель!

– Спокойной ночи! – прошептала я.

В следующий раз Рихард пришел через неделю и велел мне быстро собираться. Я поняла, что мы опять куда-то переезжаем. Он ничего мне не объяснял, был хмурым и сосредоточенным. Мария помогла мне собраться. Мы вышли из дома, сели в машину и поехали. Я, как и в прошлый раз, сидела на заднем сиденье, а он впереди.

Рихард привез меня в какую-то маленькую квартирку и сказал:

– Какое-то время вам придется пожить здесь. К сожалению, то, что было запланировано вначале, придется отменить, а я вынужден уехать. Но когда вернусь, я обязательно все вам расскажу. Больше не будет никаких тайн. Я вернусь к вам очень скоро. – Он замолчал, а потом, глядя мне в глаза, сказал очень странную вещь: – Если что – запомните: вас зовут – Анастасия. Вы чудесным образом спаслись при расстреле. Вас ранили, вы потеряли сознание, и вас приняли за мертвую. Вас спас солдат по фамилии Чайковский, вместе с ним вы добрались до Бухареста, у вас был ребенок, Чайковский погиб в драке, ребенка вы оставили у родных. Потом вы приехали в Берлин, чтобы встретиться с родственниками… Запомните? Повторите…

Я повторила эти слова несколько раз, не зная зачем. А потом робко спросила:

– Но кто я? За что меня хотели расстрелять?

– Не сейчас. Я все открою вам после, – отрывисто сказал Рихард.

Он строго-настрого запретил мне куда-либо выходить. Я ждала до вечера, но он не вернулся, не было и Марии. Я осталась совершенно одна. Это было непривычно и страшно. Я выскочила на улицу. Где я, в каком городе, в какой стране, я не знала. Улицы были пустынны и незнакомы. Некоторое время я шла, не разбирая дороги, а потом у меня закружилась голова, и я упала…

Дальше все смешалось и было похоже на дурной сон. Какие-то незнакомые люди, подвалы, холод, голод, страх, одиночество… Я ничего не понимала и не знала, что должна делать. У меня остался лишь один выход, я решила уйти из жизни.