Заветы герцогини Мирабеллы и козни Леворукого (СИ)

========== Часть 1 ==========

Дикон старательно рассматривал себя в зеркало. Несколько минут назад он слышал, как Алва легко сбежал по ступеням лестницы в столовую и, по-видимому, уже приступил к завтраку. А значит, и ему не стоит задерживаться у себя в комнате. Хотя эр Рокэ никогда не отчитывал Дика за опоздания, но в язвительных насмешках себе не отказывал. Право, не стоит давать ему лишнего повода, эр и так найдет над чем посмеяться. Тем более сегодня.

— Разрубленный змей, как быть-то? — простонал Дик своему отражению, безуспешно пытаясь свести полы чёрно-синего колета. Отражение таращилось на него в полном отчаянии и задавало тот же вопрос. Увы, проблема Ричарда была очевидна — последние недели кто-то слишком много ел во время длительных празднеств Зимнего Излома. Колет теперь сходился на нём с трудом, полы так и норовили разойтись, а боковые швы опасно потрескивали. Штаны Ричард смог завязать только с третьей попытки, предварительно хорошенько выдохнув и втянув живот, и теперь завязки чувствительно впивались в кожу. Картину дополняли мило округлившиеся розовые щёчки, придававшие ему образ невинного младенца с крылышками, которых Ричард часто видел на изображениях Создателя. Тьфу! Разве так должен выглядеть потомственный герцог Надора, защитник Великой Талигойи и гроза всех навозников? Хорошо, что матушка его сейчас не видит.

Разумеется, вся эта напасть произошла с ним из-за проклятого Алвы. За последние полтора месяца Ричард сбился со счета, сколько раз его эра приглашали на праздничные обеды, ужины и прочие аперитивы во все сколько-нибудь известные, а иногда и совсем Дику неизвестные, дома Талига. В одном только королевском дворце они посетили четыре приёма. Да что там благородные дома! Его блистательный эр и по тавернам не отказывался прогуляться со своими армейскими друзьями и сослуживцами, которые Дику зачастую казались отменным сбродом. И хоть бы раз это отродье Леворукого отказалось или, на худой конец, оставило бы его, Ричарда, дома. Так ведь нет, оруженосцу Первого маршала было велено везде сопровождать своего монсеньора. Вот Дик и досопровождался.

В Надоре матушка всегда внушала Ричарду, что благородному герцогу не пристало с небрежностью относиться к еде. Его с детства приучали съедать всё, что предложено, нравится ему это или нет. Дик хорошо помнил, как герцогиня Окделл неодобрительно поджимала тонкие губы, стоило ему только отставить в сторону кусочки безвкусных овощей или попытаться незаметно размазать тонким слоем по тарелке нелюбимую овсянку. Маленький Дик не решался расстраивать матушку, а потому кушал всё. Только трапезы в Надоре по распоряжению герцогини всегда соответствовали традициям раннеэсператистких аскетов и совершенно не способствовали округлению форм. В Олларии же столы ломились от всевозможных блюд, большинство из которых Дику даже не были известны. Отказаться было непозволительно для Человека Чести, да и попробовать любопытно. Вот Дик и допробовался.

Тяжело вздохнув, Ричард вышел из своих покоев и стал осторожно спускаться по лестнице, стараясь не делать резких движений. Ткань колета на животе натянулась столь сильно, что Ричард всерьёз опасался, как бы она ненароком не разошлась. Впрочем, надо отдать должное его эру, вся одежда оруженосца была сшита лучшими мастерами из самых дорогих тканей. На данный момент Ричард радовался только одному её свойству — превосходной прочности. Она давала надежду на то, что хотя бы сегодняшний завтрак пройдет без неприятных неожиданностей. Что делать потом, Ричард не представлял. У него было несколько комплектов одежды, но все были сшиты по одинаковой мерке, снятой портным, когда Дикон впервые вступил в особняк на улице Мимоз. И вот теперь эта одежда на нём не сходилась. Ричард на секунду представил насмешливый взгляд Алвы, объясни ему Дик причины необходимости покупки новой одежды, и тут же затряс головой, стараясь отогнать кошмарное видение. Уж лучше смерть!

На пороге трапезной Ричард остановился. Хозяин особняка уже сидел за столом, задумчиво глядя в изящную чашку шадди, сделанную из тонкого фарфора, которую он медленно покачивал в руке.

— Монсеньор.

Алва поднял на него ставший вдруг пристальным взгляд и неожиданно улыбнулся. Ричард решил, что, если посильнее втянуть живот и не дышать, возможно, ему удастся тихонько проскользнуть за стол, так что Алва ничего не заподозрит.

— Проходите, юноша.

Дикон сел на своё обычное место и поспешно заправил салфетку за ворот колета. Конечно, он знал, что так делать нельзя. Матушка учила его, что по правилам этикета Великой Талигойи салфетку нужно было аккуратно сложить на коленях. Но сейчас он решил не соблюдать этикет, и это давало ему огромное преимущество. Под салфеткой Ричард смог незаметно ослабить несколько застёжек, позволив себе хотя бы свободно вздохнуть.