Вадик был старше меня на пять лет. Я его знала с детства: жили в соседних подъездах. В школе я даже была в него влюблена, но он, конечно, меня, малявку, даже не замечал. Он был у нас в школе звездой: музыкант, свою рок-группу создал, на школьных вечеринках выступал, все девчонки за ним увивались. Мне, кстати, завидовали, что я с ним знакома. А какое у нас знакомство? «Привет-привет», вот и все. И то, здоровался он со мной лишь потому, что в одном доме живем. А когда я на первом курсе училась, мы с ним неожиданно подружились. Случилось это так. Возвращалась я из института домой, и вдруг в нашей подворотне стали приставать ко мне какие-то два незнакомых парня. Мне вроде и до дома уже близко, а они с обеих сторон встали и меня не выпускают. Я закричала, но один из парней меня схватил и рот рукой закрыл. Испугалась я тогда до полусмерти. На мое счастье, Вадик домой возвращался. Он, конечно, защищать меня кинулся. Но куда музыканту с двумя амбалами тягаться. Кое-как мы вырвались, и, конечно, вид был у обоих… Вадику, разумеется, досталось больше меня: и синяки, и ссадины, куртка порвана. Я его домой к нам затащила, раны обработала, куртку зашила, чаем напоила. С тех пор так и стали дружить. Он ко мне в гости приходил, песни свои пел. Замечательные песни! Вадик настоящим поэтом был, уж в этом-то я разбираюсь. А голос у него какой красивый был! Просто завораживающий голос. Но песни его никому оказались не нужны. Это в школе он блистал, а после школы ему пробиться на эстраду не удалось. Ведь все нынешние эстрадные звезды сделаны искусственно, тут не талант главное, а спонсоры и продюсеры. Но Вадик не расстраивался, говорил, не слава главное, а возможность творчески себя выражать. Был у Вадика друг, который с ним в школьной группе играл. Этот дружок его быстро сориентировался, что к чему. Нашел продюсера, отвез ему запись с песней Вадика. Продюсер Вадиком заинтересовался и предложил ему… стать звездой. Да, вот так, запросто. Но только на определенных условиях. Музыка, которую писал Вадик, его стихи были, по словам продюсера, слишком сложными для сегодняшнего слушателя. «Ты попроще песни пиши: любовь-морковь, три аккорда, два притопа, два прихлопа – и станешь суперзвездой, с твоим-то голосом! А мы тебя раскрутим как надо, не беспокойся». Вадик сомневался поначалу, не нравилось ему все это. Но продюсер ему такие деньги посулил, что Вадик сомневаться перестал. И поехал в Москву, звездой становиться. Продюсер его не обманул: из Вадика сделали звезду. Стал он петь песенки о любви, по стране ездить, стадионы собирать. Несколько раз я на музыкальном телеканале его клипы видела, только до конца не досматривала: уж больно примитивные песни он теперь пел. Я-то слышала его настоящие песни. Но, в любом случае, мне было радостно, что мечта его сбылась, и он все-таки попал на большую эстраду. Правда, мои знакомые журналисты, которые об эстрадных звездах писали, поговаривали, что не все с ним в порядке, но я такие разговоры старалась не слушать: журналистская братия приврать любит. И вот как-то раз приехал он к матери погостить. Я как раз его во дворе встретила, когда он из лимузина выходил. Он со мной поздоровался дружески, пригласил вечером в гости. Я сказала: «Лучше уж ты ко мне, а то, как ни приезжаешь, у тебя дверь не закрывается: народ приходит и приходит, поговорить не дадут». Он пришел, принес две бутылки виски. «Куда так много?» – удивилась я. Я крепкие напитки пью по полрюмочки, Вадик, насколько я помнила, раньше не пил вообще. И вот, пока мы с ним сидели и разговаривали, он выпил сам эти две бутылки… В следующий раз я увидела его через полгода, когда ездила в командировку в Москву (в ту самую предновогоднюю, на обратном пути из которой я познакомилась с Варварой Семеновной). Мне нужно было сделать репортаж о съемках «Новогоднего огонька». В коридоре перед студией я встретила Вадика – но, признаюсь честно, я его не узнала. Лицо осунувшееся, под глазами чернота, глаза стеклянные, сам какой-то замороженный. Меня он узнал, но поздоровался как-то так безразлично, и пошел дальше, шатаясь. Я еще подумала тогда – не заболел ли он, как же он петь-то будет на съемке? Но когда пришла его очередь выступать, на сцену Вадик выбежал бодро, пел, пританцовывал, в общем, отработал как следует. «Вот что значит профессионал, – восхищенно сказала я своей коллеге, сидевшей рядом со мной за столиком. – Полчаса назад у него вид был совершенно больной. А сумел собраться, вон как ловко подпрыгивает!» На что она мне иронично заметила: «Да он просто наркотиками накачался, вот и прыгает. Он же на игле сидит. Если так дальше пойдет, недолго прыгать ему осталось». Так я узнала страшную правду о своем бывшем соседе. К сожалению, та московская журналистка оказалась права. Через два месяца Вадик умер от передозировки. Я уже жила у Варвары Семеновны (дом пошел на ремонт). Мы с ней вместе смотрели новости, когда сообщили о его смерти. Я заплакала и рассказала ей о нем. Она внимательно посмотрела на Вадика (как раз показывали фрагмент его концерта), и сказала: «Он умер, потому что изменил своему предназначению. С того самого момента путь его был дорогой к смерти. Если бы не соблазнился на легкую славу, лет через десять были бы у него и известность, и деньги. Прожил бы долго, много хороших песен написал. А так сгорел раньше времени».
