Заветы жизни. Из жизни и учения архимандрида Епифания Феодоропулоса

Действительно, через несколько лет этого человека постигла большая беда и батюшка поддержал несчастного, оказав ему посильную помощь. С тех пор он, покоренный великодушием отца Епифания, стал регулярным посетителем его исповедальни.

* * *

Один человек, некогда причинивший батюшке очень большое огорчение, много лет спустя обратился к нему. Вспоминая этот случай, отец Епифаний говорил:

— Как бы ни были сильны скорби, причиненные нашими ближними, не будем платить им тем же. Оставим им возможность в случае необходимости вновь обратиться к нам.

* * *

Некий священник, несмотря на свое знакомство с отцом Епифанием, встречаясь с ним, никогда не здоровался. Батюшка всегда приветствовал его, а он либо сворачивал на другую дорогу, либо отворачивался. Однажды они встретились на узком мосту. Отец Епифаний, как обычно, поздоровался. Священник начал кричать:

— Лицемер! Фарисей! И ты еще смеешь приветствовать меня?

Батюшка примирительно произнес:

— Простите, благословите — и пошел дальше.

Через несколько дней батюшка попросил общего знакомого:

— Передай отцу А., что я не перестану любить его и всегда буду с ним здороваться. Но если он будет продолжать так поступать, то пойдет в ад. Пусть он над этим задумается.

Через какое-то время священник, видя такое «упрямство» отца Епифания, «сдался» и начал здороваться с батюшкой.

* * *

Для Старца было совершенно естественным, несмотря на необычайную память, забывать причиненные ему оскорбления и унижения. Он забывал и те случаи, когда послушники лично ему оказывали непослушание.

Как-то раз один послушник, отстаивая свое мнение, поспорил со Старцем. Батюшка сделал вид, что сильно этим расстроен. Вечером, как и следовало ожидать, послушник пришел к нему просить прощения. Отец Епифаний находился в келье одного больного брата, вместе с ним там было еще четверо отцов. Послушник поклонился Старцу, но тот не мог припомнить, за что у него просят прощение.

— Что случилось, чадо мое? Ну-ка, напомни мне!

— Геронда, разве Вы не помните, как я после обеда спорил и не послушался Вас?

Батюшка слегка улыбнулся и произнес:

— Искренне говорю тебе, я ничего не помню.

* * *

Однажды мы ехали в больницу на машине одного из духовных чад отца Епифания. Когда, проезжая через площадь Омонии[29], машина остановилась на светофоре, какой-то прохожий, увидев батюшку, нагло насмехаясь над иереем Божиим, сделал вид, будто хочет плюнуть. Нас охватило негодование, и мы хотели уже привлечь этого человека к ответу, но батюшка опередил нас:

— Господь с тобой, иди с Богом, — сказал он, благословляя обидчика.

* * *

Когда батюшка находился уже на смертном одре, навестить его зашла женщина, часто огорчавшая его. Батюшка, естественно, ничего не знал о ее визите. Ухаживающие за отцом Епифанием решили, что будет лучше, если она с ним не встретится. Ей сказали, что Старец болен и не может ее принять. Узнав об этом, отец Епифаний очень огорчился, отчитал виновных и велел впредь быть более осмотрительными, а когда женщина придет снова, обязательно пропустить ее к нему. Действительно, когда в другой раз она пришла к батюшке, то была встречена им с кротостью и любовью.

Невозмутимость

Батюшка всегда оставался поразительно спокойным.

Однажды некто из духовных чад отца Епифания, пытаясь отремонтировать морозильник, перерезал ножом какую-то трубку и полностью вывел его из строя. Ответом на терзания виновного были спокойные батюшкины слова:

— Завтра мы его починим.

* * *

Как-то раз во время Божественной литургии в храме Трех Святителей, неосторожно подойдя к печке, батюшка прожег нижнюю часть полы нового зимнего подрясника. Его это нисколько не расстроило. Мальчик, прислуживающий в алтаре, спросил с недоумением:

— Неужели Вас это нисколько не огорчило?

— Ничуть! — ответил отец Епифаний с обезоруживающей искренностью. — О чем мне печалиться? Просто я отдам этот подрясник кому-нибудь из отцов монастыря, кто пониже меня ростом. Немного подвернув полы, брат будет носить его как новый.

* * *

Однажды во время ужина батюшка попросил одного юношу, духовного сына, просмотреть его статью, которую на следующий день надо было сдавать в печать. Недовольный юноша не смог скрыть, что не хочет этим заниматься. Тогда батюшка, не выказав и тени недовольства, примирительно сказал:

— Хорошо, дитя мое. Не волнуйся. Я все сделаю сам.

Такой ответ отца Епифания был хорошим уроком для молодого человека и для всех, кто в тот вечер находился у батюшки.

* * *

Батюшка внимательно следил за новостями внешней и внутренней политики государства, непорядками, угрозами войны и обо всем имел очень ясное суждение. При этом никакие происшествия не вызывали у него беспокойства. Он говорил:

— Все события, как настоящие, так и будущие, Бог только Ему известными путями всегда направляет к Своей цели. Итак, нам не о чем беспокоиться: «…сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим».

Он называл это «высшей философией жизни». Те, кто приходили к нему в исповедальню или посещали его скромную квартиру, всегда видели на видном месте красивую табличку с этими словами.

Кончина