Завязать след. Часть 2 (ЛП)

— Мне действительно нравится твое имя, — бормочет он, ставя поднос с едой на стойку в ванной. — Скайлар. Это как небо. И небо действительно красивое.

Я слабо киваю. — Спасибо.

— Я не хочу заниматься с тобой сексом или что-то в этом роде, — выпаливает он. — Я не собираюсь этого делать. Я не хочу, чтобы ты думала, что я собираюсь это сделать.

— Я ценю это, — бормочу я, чувствуя небольшой прилив облегчения.

Я понятия не имею, что еще я должна сказать.

Я бы хотела, чтобы он просто ушел.

Он остается в ванной невыносимо долго, а я пялюсь на плитку, отказываясь уделять ему то внимание, которого он хочет. Я пью из бутылки с водой, которую он мне дает, не совсем уверенная, что он не подсыпает в нее наркотик, чтобы успокоить меня.

Так продолжаются дни.

Я ем, пью и сплю. Он берет у меня кровь, затем пытается завязать разговор.

Мой отказ от подавляющих средств растет.

Иногда он злится, и я слышу, как он кричит по телефону через дверь. Как только разговор закончится, он протопает в ванную, возьмет у меня еще крови, а затем уйдет.

В других случаях он вне себя от радости. Он будет говорить ни о чем важном, а я притворяюсь, что слушаю.

Он приносит мне мешковатые толстовки и повседневные брюки, чтобы я переоделась, так что я не застряла в одной и той же одежде каждый день. Я изо всех сил стараюсь быть благодарной и позволяю ему жить в его заблуждении. Когда его нет в комнате, я пользуюсь душем с молниеносной скоростью; поддерживаю себя в относительной чистоте с помощью куска мыла, которое он мне предоставил.

Наконец, мне дали временные рамки.

— Ты здесь почти месяц, — говорит он, присаживаясь на закрытый унитаз. Он толкает меня кроссовкой по колену. — Думаю, я отлично справляюсь с заботой о тебе.

Он в одном из своих хороших настроений, поэтому я изо всех сил стараюсь улыбнуться ему. Я уверена, что это выходит как гримаса.

Месяц.

Месяц без подавляющих средств.

Недели пребывания в этой комнате без окон, сна у стены ванной.

Недели не было никаких известий от Лэндона или Ривера.

Когда я думаю о них, дыхание покидает мои легкие.

Они ищут меня? Или я просто еще одна Омега в длинном списке пропавших без вести?

Печаль охватывает меня, мое сердце разрывается каждый раз, когда я думаю о них.

Они забыли меня.

Я им не нужна.

Интересно, помнит ли меня Винсент вообще?

Моя брачная железа болит и сердится из-за пренебрежения.

От поддельных феромонов, которые носит мой похититель — Джон — у меня кружится голова.

— Что ты думаешь? — внезапно спрашивает он, вырывая меня из хода моих мыслей.

— Что? — прохрипела я.

— Как ты думаешь, я хорошо справляюсь? Я мог бы позаботиться об Омеге, верно? Я забочусь о тебе. Я хорошо справляюсь? — Он выпаливает свои вопросы в быстром темпе, глядя на меня сверху вниз широко раскрытыми глазами.

Я со стоном кладу руку на лоб.

— О черт, я принесу тебе аспирин. Черт, — шипит он, вскакивая и выбегая из ванной. Он чертыхается про себя, выбегая из комнаты.

Я морщусь и сажусь, обхватив голову руками.

Тошнота подкатывает к моему животу.

“Я мог бы позаботиться об Омеге, верно?”

Есть что-то очевидное, чего я не понимаю.

Да, он производитель лекарств, но это еще не все.

Почему он так сильно хочет пахнуть Альфой?

У меня раскалывается голова, мне холодно, и я не могу долго бодрствовать.

Когда я снова засыпаю, он наконец щелкает.

Он хочет собственную Омегу.

9

ВИНСЕНТ

Месяц.

Прошел гребаный месяц с тех пор, как пропала Скайлар.

В партиях O содержится кровь Омеги, но ни в одной из них нет ДНК Скайлар или Эйприл.

Я благодарен Бену; он держал меня в курсе на протяжении всего процесса. За все годы, что я его знаю, я всегда был с ним в лучшем случае холоден. Никогда не был дружелюбнее, чем нужно.

Но он по-прежнему предлагает информацию, большую, чем та, что доступна широкой публике.

Омегами торгуют ради их крови.

Это гребаный кошмар.

Были опрошены сотни свидетелей, некоторые полицией, некоторые специальными правительственными учреждениями, а некоторые Лэндоном и Ривером.

Но я предоставлен сам себе только с одной целью — найти Скайлар.

Я ни на кого не работаю — с тех пор как я “вышел на пенсию”, мне не перед кем отчитываться.

Итак, я трачу все свое свободное время на расследование.

Мне потребовалось слишком много времени, чтобы получить доступ к записи с камер наблюдения из кафе Эйприл, но теперь, когда они наконец у меня есть, я могу сопоставить ее со всеми продажами со дня исчезновения Эйприл.

Мое внутреннее чутье подсказывает, что выяснение того, кто похитил Эйприл, приведет меня к Скайлар.

В конце концов, она была первым исчезновением.

— Знаешь, тебе не обязательно все это делать, — говорит Лэндон, пока я смотрю в свой ноутбук. Я сижу на табурете у кухонной стойки Скайлар и изучаю видеозапись. — Сейчас все работают над этими делами. Ты не должен чувствовать себя обязанным.

После первой недели после ее исчезновения я начал останавливаться в местном мотеле вместо того, чтобы возвращаться в свою квартиру.

Что-то внутри меня изменилось.