Завидный жених

— Дети родились. Оба здоровы и довольно крупные для тридцати двух недель. Мальчик весит почти три килограмма, а девочка — два с половиной. Их даже не надо помещать в специальные кюветы. И мать, и отец благополучно пережили это испытание, хотя отец, сказала бы я, пару раз чуть не упал в обморок. Но сейчас он вполне оправился. Гордый, как петух. Мать просит вас войти и принести ей сумку. Она сказала, что хочет принять душ и вымыть голову. Пойдемте, я провожу вас…

Слезы хлынули из глаз Гейл, когда улыбающийся Марио взял ее за руку.

— Я же говорил тебе, что все будет хорошо.

— Да, говорил, — прошептала она, вытирая глаза бумажным носовым платком. — В следующий раз надо будет прислушиваться к тебе.

Гейл показалось, что Николь выглядит потрясающе для роженицы. И безмерно счастливой. Луи буквально лучился радостью. Поскольку в палате был телефон, он сразу же кинулся звонить своей матери, чтобы сообщить ей радостную новость. Гейл даже с противоположного конца комнаты слышала, как взволнована мадам Фонтана на том конце линии.

Но она не могла отвести взгляда от младенцев. Оба были туго запеленаты и спали в своих колыбельках рядом с кроватью Николь. У них были густые черные волосики; они вовсе не были ни красными, ни сморщенными, какими, по представлениям Гейл, полагается выглядеть недоношенным детям.

— О, Николь! — воскликнула она, подходя ближе и не сводя с близнецов восхищенного взгляда. — Они такие красивые!

— Да, — согласился Марио, который тоже подошел взглянуть на новорожденных.

— Хотите подержать их на руках? — щедро предложила Николь. — Гейл, бери Лайзу. А ты, Марио, возьми Люка.

Марио тут же подхватил мальчика на удивление уверенными руками и стал покачивать, словно всю жизнь этим занимался. Гейл застыла, вспомнив, что ни разу не взяла на руки собственного новорожденного сына. Она отказывалась смотреть на Мэттью, пока тому не исполнилось полгода.

— Наверное, я не смогу, — с сожалением и виновато отказалась она, испытывая в то же время сильнейшее желание взять малышку на руки. — Боюсь, что я… ее уроню.

— Нет, — сказал Марио, — не уронишь. — Передав мальчика его матери, он взял на руки малышку в ярко-розовом одеяльце и осторожно передал ее Гейл.

На секунду Гейл словно оцепенела. Но потом автоматически — нет, инстинктивно — сжала обе крохотные ручки малышки, одновременно покачивая ее на сгибе локтя и тихонько напевая колыбельную.

— У тебя здорово получается, — заметила Николь, — Наверное, я часто буду приглашать тебя посидеть с ними.

— Пожалуйста! Я готова в любое время, — торопливо сказала Гейл, улыбаясь в сторону Марио.

У него едва не остановилось сердце. Неужели она думает сейчас о том же, что и он? Возможно ли? Неужели?..

Однако за все время, пока они были в больнице, он не осмелился ни словом намекнуть ей о своей догадке. Они возвращались в отель, почти не разговаривая. Если она передумала насчет ребенка, пусть скажет об этом сама. Он не станет давить на нее. И убеждать тоже не будет.

Она ничего не говорила ему, пока они в ту ночь занимались любовью, и только потом нарушила молчание:

— Марио…

— Что?

— Знаешь, на следующей неделе я улетаю в Италию на съемки. Я подписала контракт, так что не могу отказаться…

— Да, я понимаю.

— Потом мне предстоит до конца года поучаствовать в показах. Потом пройдет Неделя моды, а после нее придется рекламировать новые духи.

— Делай, что собиралась.

— Да. Но после Нового года я не собираюсь продлевать контракты. Я хочу переехать к тебе. Ты не против?

— Я бы предпочел, чтобы мы поженились.

Даже не видя, он почувствовал, что она улыбается.

— Так и знала, что ты это скажешь. В таком случае, давай поженимся на Новый год. Свадьбу можем сыграть в твоем поместье. На свежем воздухе. Или у бассейна, или в беседке. Только никакого шика. И, пожалуйста, не приглашай много гостей. Только родственников и близких друзей. Линн сможет все устроить.

— Звучит заманчиво. Но для дамы, которая никуда не спешит очертя голову, не слишком ли быстро ты приняла решение?

— Не хочу выглядеть толстухой на фотографиях.

— Что ты имеешь в виду? Ты и так не толстая.

— Буду, когда забеременею.

Марио едва не задохнулся.

— Завтра я перестаю принимать противозачаточные пилюли, если ты не против.

Жизнь вернулась к нему.

— Я не только не против, я всей душой за!

— Сегодня я поняла, что все же очень хочу ребенка. И сейчас, мне кажется, я буду хорошей матерью.

— Лучшей матерью на свете.

— Не уверена. Но попытаться стоит.

Марио крепче прижал ее к себе и порывисто поцеловал в припухшие нежные губы.

— Ладно, ладно… Я все поняла, — поспешила проговорить Гейл, как только он дал ей возможность перевести дух. — Поскольку я встретила такое горячее одобрение с твоей стороны, придется мне сознаться, что я уже сегодня не принимала никаких пилюль.