Зависима по Фрейду (СИ)

Пришлось рассказать ему то, что я узнала от Сэма. Пока рассказывала – еще больше на него разозлилась и у меня началась самая настоящая истерика. Когда я высказала, что думаю по поводу его обмана, он превратился в другого человека – начал кричать и обвинять меня во всех грехах.

- А почему ты не расскажешь, как спала с ним, с этим долбанным наркоманом и сутенёром? Может, ты только прикидывалась белой овечкой и сама обрабатывала для него клиентов?

У меня пропал дар речи. Его голос сквозил презрением и скрытой злобой.

- Как ты можешь?! Я никогда бы не пошла на это!

- А что тебе оставалось? Жила в дыре с отцом-алкоголиком, которого так отчаянно пыталась спасти! Когда нужны деньги – никакими способами не побрезгуешь. Вот и меня без проблем удалось соблазнить короткой юбчонкой и двусмысленными взглядами. Выглядело так, будто ты в этом профи.

- Ты ужасен! – вскрикнула я.

- Хочешь знатьправду? Хорошо, будет тебе правда. Да, это я пригрозил твоему хахалю, чтобы тебе больше не пришлось жить в грязи. И раз уж на то пошло, это я снял твою квартиру. Я хотел тебе другой жизни, той которую ты заслуживаешь. И вместо того чтобы обвинять меня, ты должна быть благодарна. Ведь я единственный, кто помог тебе, когда всем остальным было плевать.

- Спасибо! Ты постоянно будешь мне об этом напоминать? Какой ты благородный и добродетельный, вынул замухрышку Клэр из ее убогой жизни! Это больше не может так продолжаться. Кажется, нам нужно пожить какое-то время по отдельности, – я встала и развернулась, чтобы пойти собирать вещи.

На самом деле, я не хотела уходить. Я должна была проучить его, заставить извиниться. Все-таки я любила этого человека, и на тот момент это действительно выглядело так, будто он спасал меня. Хоть и многое умалчивалось.

Внезапно крепкая рука ухватилась за мои волосы и с силой дёрнула назад. Я вскрикнула от резкой боли. Он ухватился крепче и ударил меня лбом о стену, которая разделяла кухню и спальню. От удара потемнело в глазах. Он ослабил хватку и прошептал:

- Ты такая неловкая.

Кожа на голове натянулась, и лоб снова встретился с гладкой светлой стеной.

Больше ничего о том дне я вспомнить не могла. Мартин этим воспользовался и стал активно убеждать меня в том, что я упала и ударилась о стол. В какой-то момент я и в правду стала сомневаться в своих воспоминаниях.

***

Теперь я уверена, что не сама ударилась. Я доверяю себе.

Да бывает, что я действую необдуманно и нелогично, но я не сумасшедшая. Мои воспоминания правдивые.

Мартин сильно изменился, и я больше не могла это игнорировать. Но вместе с тем, мной овладевал дикий страх. Он сковывал мысли и связывал руки. Наша сказка оказалась страшной правдивой историей, о которой многие женщины в мире предпочитают молчать. И я стала одной из них.

Мартин слишком крепко за меня уцепился и так просто не отпустит.

Подозреваю, что он злоупотребляет должностью психотерапевта и даёт мне не те лекарства, в которых я нуждаюсь. Проблемы с памятью начались с тех пор, как в моей жизни появились эти таблетки. Черт, я даже не знаю, что он мне даёт. На упаковке нет этикетки с названием и хоть какой-то информацией.

Нужно перестать глотать то, в чем ты не уверена, Клэр.

Глава 25.

Глава 25.

Обычно Мартин следил за тем, чтобы я вовремя пила таблетки. Утром перед работой он давал их сам, в обед клал на видное место вместе с запиской-напоминалкой на ярко-розовой бумаге, а вечером снова давал мне их сам за ужином.

Под псевдозаботой скрывалось что-то ещё, но я никак не могла уловить, что же он от меня хочет. Быть может, он просто такой человек со странностями и нездоровыми наклонностями?

Мне стало вдруг так стыдно за себя, что я проигнорировала его напористость в самом начале нашего знакомства. Почему его действия не оттолкнули меня от него? Почему я покорно его слушалась все это время? Ведь были же тревожные звоночки, но я в упор их не слышала.

Теперь я точно знала, что нужно сделать в первую очередь, чтобы вырваться из сладко-опасного плена своего психотерапевта.

Нужно всего-то перестать пить таблетки. Да, всего-то. И пусть он снова вышибет мне мозги о стену.

Внутренний голос был настроен не очень оптимистично. Я чувствовала, что если облажаюсь – попаду в положение печальнее этого.

Может, я вообще потом не вспомню кто я из-за этих препаратов?

Кстати, о препаратах.