Зависимая

Домработнице не полагалось называться Кендрой. Горничные должны быть Мартой или Стеллой, или, дабы не быть сексисткой, Марселем. Кендра же блондинка, с большими сиськами. Она была, вероятно, одной из тех голых домработниц, которые подходят и танцуют для вас, чтобы вы могли получить оргазм, глядя, как они убирают дом.

Кольт проигнорировал меня, отворачиваясь, чтобы закончить разговор.

Я просто стояла и дымилась. Если он не положит трубку через 10 секунд, я сделаю что-нибудь жестокое. Например, начну громить его квартиру. Я огляделась в поисках предмета, с которого могла бы начать.

Не сильно, но достаточно. Когда мне было 7 лет, у меня был сводный брат с психическим расстройством, и он закатывал безумные истерики. Мои приемные родители начали переносить все из его комнаты: книги, игрушки, одежду. Все, что он мог достать или схватить. В конце концов, он дошёл до того, что раскромсал кровать с помощью ножа для масла, незаметно вынесенного из кухни. Он просто брал куски дерева и бросал их в окно. И тогда его отослали обратно в социальный приют. В каком-то смысле мне было жаль видеть, как он уходит.

Решила, что начну с одежды в шкафу. Я сорву всё с вешалок и побросаю на пол. Потом доберусь до кровати. Все в комнате было сделано в светлых тонах — белые занавески, кремовые панели, кремовое постельное белье. У кого комната, где все белое или кремовое? У людей, которые достаточно богаты, чтобы не беспокоиться о стирке, полагаю.

Я начала считать про себя.

Десять... девять... восемь...

— Как скажешь, — сказал Кольт в трубку, вздыхая. — Сейчас буду.

Он повесил трубку, прежде чем я успела досчитать до семи, что обезоруживало.

— Я хочу уйти, — заявила я.

— Твоя одежда еще не постирана.

— Ты можешь прислать ее мне, — сказала я с вызовом. — Можешь упаковать ее и заставить Кендру отнести на почту.

— Никто больше не пользуется почтой, — сказал он. — Кто-то должен прийти за тебя и забрать вещи. Из UPS. (Прим. — крупнейшая курьерская компания)

Я сузила глаза.

— Боже, я ненавижу тебя.

Он улыбнулся.

— Нет.

— Да.

— Нет, — он покачал головой, — ты ненавидишь себя за то, что не можешь ненавидеть меня.

— Прекрати говорить мне, что я чувствую!

— Я знаю, что ты чувствуешь, — сказал он, уходя мне за спину. — Ты чувствуешь себя хорошо. Мягко. Сексуально.

Последнее слово он выдохнул прямо мне в ухо, и я застыла, сглотнув. Никто не называл меня сексуальной до этого.

Он провел ладонями вверх по моим рукам, затем протянулся и схватил молнию на толстовке.

— Если ты хочешь вернуть одежду, — сказал он, медленно расстегивая молнию. — Я могу пойти и найти ее. Но тогда мне нужна моя толстовка.

Костяшки его пальцев снова задели мою грудь, и его касание послало разряд сквозь меня.

Его глаза не отпускали мои, и, я не могу объяснить, но в то же мгновение я почувствовала сильную связь между нами. Я чувствовала, что он должен быть здесь, в моей жизни. Или я в его. Это сумасшествие, особенно с тех пор как он начал меня так сильно бесить.

Это желание? Не уверена, что когда-либо чувствовала подобное. Да, я замечала горячих парней в реальной жизни и по ТВ, но тут другое. Влечение, как я думала, было чисто физиологическим. А здесь, эмоциональное и физическое желание, собрались в едино, утягивая меня вверх и вниз, выше и ниже. В одну секунду я ненавижу этого парня, в следующую борюсь с желанием лечь в его кровать, и позволить ему сделать все, что он хочет.

Настолько всё это запутанно и захватывающе, что заставляет меня чувствовать сумасшедшей. Так не было даже с Декланом.

Деклан.

— Все нормально, — сказала я, натягивая толстовку обратно на плечи. — Я могу одеть это в приют. Эм… если ты не против.

Кольт пожал плечами и попятился, и я снова мгновенно его возненавидела. Как он может ТАК на меня влиять, при этом оставаясь равнодушным?

Парни, как он, не ходят за такими девушками, как я. Я недостаточно горячая, или богатая, или интересная, и даже при том, что он назвал меня сексуальной, я с трудом в это верю. Ему нравилось возиться со мной. Все остальное бессмысленно.

Глава 2

Когда мы добрались до машины, Кольт открыл для меня пассажирскую дверь.

— Спасибо, — поблагодарила я, проскользывая на сидение.

Он обошел машину и сел рядом, потом перегнулся через меня и взял мой ремень, вытягивая и застегивая его.

— Я могу пристегнуться сама, — сказала я. — Я не ребенок.

— Тогда почему ты этого не сделала?

— Потому что обычно я не пристегиваюсь.

И это правда. Я не боялась попасть в аварию. Не боялась боли или смерти. Я не боялась ничего кроме жалости со стороны другого человека или никогда не найти Деклана.

— Это глупо.

Он сдал назад и вывел машину с парковочного места, потом съехал с пандуса и вырулил на улицу.

— Ты сам не пристегнулся, — подметила я.

— Я веду машину.

— И?

— И у меня все под контролем.

— Да? А если кто-то врежется в тебя? Ты не можешь контролировать еще кого-то на дороге.

Он пожал плечами, тем самым равнодушно показывая, что он может контролировать всех.

— Ты знаешь... эм... Ты знаешь, как добраться до Уолнат Стрит?