Зависимость и ее человек: записки психиатра-нарколога

В одном из старых чатов – в том, который раньше назывался «Хьюстон», – мне написали «старожилы» программы. Написали, что было бы жалко похоронить Sober One. Что они хотят понять, чем смогут быть полезны. Я с ними «встретился» по видеосвязи, и каждый из них сказал мне одно и то же: сами они видят ценность программы и очень благодарны за годы своей трезвости, однако при этом почти никому из них не удалось привести в программу хоть кого-нибудь из пьющих знакомых. «Кому бы я ни говорил, что есть великолепная программа, что в ней все по науке, никто не захотел в Sober One». «Я говорила: "Ты сам решаешь, бросить или нет, никакого давления, все очень комфортно", но люди лишь ухмылялись». «Я говорил: "В конце концов, посмотри на меня, вспомни, как у меня было раньше, как я выглядел тогда и как выгляжу сейчас" – нет, им это неинтересно». Такие дела. «Думаем, – сказали мне "старожилы" Sober One, – надо смириться с этим: людям не нравится признавать, что у них есть проблемы с алкоголем, и тем более не хочется решать эти проблемы».

И мне ответил один знакомый. Человек, которого я видел лишь несколько раз в жизни, позвонил и сказал: «Я знаю, что вы делаете доброе дело. Знаю, что при хорошем раскладе это может изменить общество. Я готов быть меценатом. Буду помогать вам деньгами, связями – чем смогу. Просто продолжайте делать то, что делаете. Не сдавайтесь».

18 Наитрезвейший

Если вопрос вообще может быть поставлен, то на него можно также и ответить.

ЛЮДВИГ ФОН ВИТГЕНШТЕЙН

1

Что, если…

Что, если эту главу я поставлю в подчинение вопросу «Что, если?..»

2

Что, если весь корпус знаний Sober One неверен?

Это допущение, смелое, даже дерзкое и потому кажущееся еретическим, вместе с тем слишком интересно, чтобы быть отброшенным и забытым. Возникло оно у меня примерно год назад, сначала как всполох случайной мысли, потом как удивляющее меня своей назойливостью размышление, а с мая 2022 года – как четко заданный вопрос, угрожающий приходить снова и снова, пока ответ на него не будет получен. Каждый порядочный ученый старается уравновесить в своих изысканиях Шлика и Поппера. Но есть неугомонные служители науки – те, кого не портит интеллектуальный капитал, те, кто всегда находится на некоторой дистанции от всего, что происходит вне и внутри ума, те, кто начинает день с вопроса «Так ли это?» и ложится спать с вопросом «Так ли это?». Они сомневаются в полученных данных, в экспертной оценке этих данных, в сделанных на этом основании выводах, в самой человеческой способности что-то познать. В разуме и сердце каждого из них хулиганствует демон Фейерабенда, ухмыляющийся: "Anything goes". Они знают: в этом интеллектуальном поиске нет конечной остановки. Эти некомформные, некомфортные ребята – мои герои.