Зависимы сейчас (ЛП)

Вместо того чтобы перебить, Роуз ждет, что Лили ответит на этот раз. Лили должна оставаться сильной. Даже если мы нечаянно встанем на сторону Себастьяна, а не Коннора, эти тесты важны для ее будущего в Принстоне. Мы годами врали людям о наших зависимостях. Мы чертовски хороши в этом, но я помню все те моменты, когда мне приходилось успокаивать ее, чтобы унять ее тревогу по поводу того, что она солгала перед Роуз и ее родителями. Ложь съедает ее изнутри больше, чем меня.

Лили крепко сжимает мою руку и ровным голосом говорит:

— Я честна, Коннор. Никаких шпаргалок, никаких таблеток, ничего, — она кивает сама себе. — Все изменилось. Я просто теперь более сосредоточена.

Ее тон искренен, что трудно отвергнуть.

Я обнимаю ее за плечи и смотрю, как Коннор затихает. Но он не выглядит на сто процентов удовлетворенным. Я бы сказал, что он, по крайней мере, на сорок процентов удовлетворён, что на данный момент достаточно хорошо.

Прежде чем он говорит что-то еще, Роуз шлепает Коннора по руке, и они начинают спорить по-французски. Я ничего не могу разобрать, но уверен, что они бросаются ругательствами.

Лили вздрагивает, видя, как глаза Роуз пробивают дыры в Конноре, ее слова звучат отвратительно. И он быстро отвечает. Лил наклоняется ко мне и шепчет: — Мне не нравится лгать ей.

Я сжимаю ее руку.

— Мы все исправим.

В конце концов.

И тут такси попадает в выбоину, и мой живот начинает скручиваться сам по себе, посылая стреляющую боль прямо через меня. Я трогаю живот, когда она усиливается. Я отдергиваю руку от Лили и хватаюсь за ручку двери такси. Что, блядь, происходит?

— Ло?

Я открываю рот, чтобы заговорить, но волна тошноты обрушивается на меня.

— Ло?! — её высокий голос заглушает шум машины.

— Остановись, — слышу я слова брата. — Остановись сейчас же!

Моя голова как в тумане. Я закрываю рукой губы, и как только такси останавливается и дверь распахивается, я оказываюсь на дороге и меня выворачивает. Мое горло болит, мышцы горят.

Все начинает всплывать. Но с каждым рывком моя голова раскалывается, тело болит, и мне кажется, что какое-то животное хочет выползти из моего желудка. Оно когтями, скребет и рвет мои внутренности.

— Он пил? — холодный голос Роуз режет мне уши на заднем плане.

— Какого хрена ты пил?! — Райк кричит на меня, его голос становится громче.

Я качаю головой и меня снова рвет, машины проносятся мимо и сигналят, как будто я еще один пьяный студент колледжа на весенних каникулах. Но я не выпил не единого, блядь, стакана пива. Ни капли виски. Я не понимаю. Я этого не понимаю. Я не сделал ничего плохого.

Лил сжимает мою руку, и я ненадолго встречаюсь с ней глазами, и поток разочарования кажется хуже, чем эта боль.

Я не сделал ничего плохого.

Но у меня нет голоса, чтобы сказать это.

Я слишком занят тем, что меня выворачивает.

32. Лили Кэллоуэй

.

Я провожу всю ночь с Ло в ванной отеля, вытирая его липкий лоб тёплым полотенцем и убеждаясь, что он не настолько болен, чтобы ехать в больницу.

Думаю, мы все слишком бурно отреагировали в такси. Но было ясно, что его болезнь не была вызвана пищевым отравлением. Он буквально только-только откусил от своего рыбного тако. Пищевое отравление не действует так быстро. Поэтому мы все решили, что во всем виноват Антабус, что означало только одно.

Он пил алкоголь.

Райк кричал на Ло, пока его рвало на обочине дороги, но я не верила, что Ло мог тайно выпить виски или какой-нибудь другой коктейль. Не тогда, когда мы все сидели за столом. Он не настолько глуп.

Но в душу закралось сомнение. Мысль «а что, если» захватила мой умственный процесс. Зависимые лгут. Я просто никогда не думала, что Ло тоже начнет мне врать. Мы так долго были единым целым, что я не предполагала, что меня могут вытолкнуть так легко и без предупреждения. На короткий миг я подумала, что если он мог врать все это время о том, что он трезв, значит, он мог хранить от меня и другие секреты. И я бы даже не знала об этом.

Коннор был тем, кто развеял сомнения всех, включая мои. Он сказал, что есть большая вероятность того, что рыба была в пиве — деталь, которую Ло мог упустить из виду перед заказом. Роуз позвонила в ресторан, и оказалось, что рыбу жарили не только на пиве, но и на текиле.

Сегодня утром Ло двигается как ленивец, чистит зубы, практически сгорбившись над раковиной. Он выглядит так, как выглядел до трезвости, как будто только что проснулся после ночной попойки.

— Ты в порядке? — мягко спрашиваю я. — Мы можем остаться здесь, если хочешь.

На пляже установлена сцена для концерта на открытом воздухе, и мы все должны были скоро туда отправиться. Я не могу представить, чтобы хаос и шум были ему приятны.

Пока я жду его ответа, я залажу в ванную, чтобы побрить ноги, обычно я просто быстро бреюсь-и-бегу в раковине, но мы делим ее с пятью другими людьми.

Он сплевывает в раковину.

— Нет, — говорит он и вытирает рот полотенцем. — Я хочу пойти, и, честно говоря, я чувствую себя лучше, чем вчера вечером.