Зависимые

До дома Кирилла дошли за пять минут. Пока зеленый человечек на светофоре шагал вдаль, Кирилл шепнул на ухо что-то поэтичное. С балкона квартиры виднелась искрящаяся набережная. На полу лежал персидский ковер: белые волосы, хлебные крошки и две зубочистки в темноте было не увидеть.

Кирилл сказал, что ему нужно в душ. Вероника удалила всю переписку с бывшим.

— Вина?

Вероника подняла глаза. Кирилл стоял в коротких шортах и майке с надписью: «Levi Strauss». В нескольких местах она прилипала к наспех вытертому телу. Ноги худые, длинные. В руках бутылка вина и два бокала.

Они помолчали, сделали пару глотков, потом Кирилл сказал:

— Ну, знаешь, я, конечно, понимаю, что у тебя что-то стряслось, но давай или поговорим об этом, или ты поедешь домой. Окей? Какой смысл тратить время друг друга?

В ответ она положила голову на его плечо. Пахло мятным гелем для душа. Кирилл не умел сопротивляться соблазнам, когда они были так доступны, поэтому успел провести рукой по ее бедрам. Через пару минут он протянул ей сигарету — косяк с марихуаной.

— Давай расслабимся и будем материть этого мудака всю ночь. Ты не торопишься?

— Нет, — рука неуверенно потянулась за косяком. — А почему ты решил, что надо кого-то материть?

— Я женат уже девять лет, научился понимать женщин.

Наверное, надо было спросить раньше. Раньше, чем давать номер телефона, идти на свидание и к нему домой, пить вино, курить травку и запускать пальцы в его волосы на затылке во время поцелуя. Диван был таким же скользким, как и его руки. На кофейном столике лежали крем для рук и заколка.

Сериал шел уже третий час. Серия за серией. Титры.

Рассвет она встретила на заднем сиденье такси. Рядом с покрасневшими коленями лежал пакет с бутылкой красного вина и рассказы Кафки в мягкой обложке. После этой ночи пройдет год, прежде чем книжка вернется на полку, с которой ее взяли.

Парень с крестом в ухе не мог заинтересовать девушку с идеальным вкусом, какой себя считала Вероника, но что-то пошло не так. Ей хотелось встретить кого-то вроде Кирилла, пусть даже не его самого.

Когда Кирилл выбирал для нее книгу, он надел очки — круглые стекла в черной оправе — и мог бы легко сойти за профессора филологии. Показывая свою библиотеку Веронике, он жутко собой гордился, хотя она не смогла оценить полное собрание сочинений Кафки на немецком и Камю на французском.

Все познания Вероники о Кафке сводились к тому, что у писателя были большие уши. У Кирилла тоже.

После той встречи прошел год. Кирилл не появлялся. Вероника окончила магистратуру, устроилась работать на киностудию и стала блондинкой с каре, оставив в салоне копну длинных волос, среди которых два оказались седыми.

Иногда на нее накатывали воспоминания о Кирилле. Услужливая память подтасовала факты, как карты. Расклад вышел таким, что встреча с ним виделась судьбоносной.

Когда у нее было хорошее настроение для прогулки в новом платье по центру, она мысленно представляла их встречу. Проговаривала возможный диалог по ролям, репетировала смех и кокетливые жесты, и походка ее в такие моменты становилась настолько легкой и сексуальной, что, как она потом ни старалась, повторить ее специально не получалось.

Нет ничего удивительного в том, чтобы искать встречи с приятным тебе мужчиной, но когда ты уже в отношениях, это должно настораживать. А у нее были отношения, в которых она старалась придерживаться совета тети. Нельзя сказать, что нынешний мужчина был принцем: его жизненная философия сводилась к абсолютному гедонизму — так он называл образ жизни миллениала, все счета которого оплачивает мать.

Вероника была не против каждый вечер ужинать в ресторанах, но когда его мама заявлялась к нему домой в субботу утром, это было чересчур. Не так давно входная дверь открылась в тот момент, когда они занимались сексом, но об этом случае Вероника старалась не вспоминать. Не вспоминала она и о том, что ее мужчина имел привычку раз в месяц пропадать на два-три дня. В такие моменты она, вместо того чтобы пользоваться свободой, проводила вечера с бутылкой вина и «Сексом в большом городе», занимаясь негативной визуализацией.

В первую субботу октября Вероника сидела с подругой в баре и пыталась решить важную задачу: выпить еще один олд-фешен или попробовать что-то новое. Шатающийся столик у окна, за которым они сидели, затруднял выбор. Сложно сосредоточиться, когда нет опоры.

Происходящее в баре мало ее интересовало, пока едва различимый голос со стороны барной стойки не заставил обернуться. Кирилл в черной кожаной куртке стоял в десяти шагах от нее.

Вероника снова повернулась к подруге. Сердце выпрыгнуло и упало под стол. Нет, это вилка упала. Кто-то вошел в бар и тут же вышел обратно, впустив холодный воздух и чей-то смех. Кирилл шел прямо к ней.

— Черт! Я не верю, это правда ты? — сказал Кирилл и потер глаза. — Вероника? Куда ты пропала? Ни разу не позвонила.

— Я тебе писала, два раза, — ответила она, сжимая в руке пустой стакан.