Зависть

И все же бывали дни, когда даже многострадальный и долготерпеливый Майкл начинал безмерно его раздражать. Это случалось в те мрачные периоды, когда Паркеру необходимо было полное одиночество и когда даже самая большая комната становилась ему тесна, не в силах вместить всех демонов, с которыми он был вынужден сражаться.

Но сегодня утром Паркер удрал в джин не столько для того, чтобы скрыться от укоризненного взгляда своего друга, сколько для того, чтобы подумать о Марис. Именно здесь, среди этих ветхих стен, в его голове зародился план, как заманить ее на Санта-Анну, как подчинить своему влиянию и сделать послушным орудием своей мести. Все сработало так, как он хотел, кроме одного…

Он не рассчитывал, что Марис так глубоко его взволнует, овладеет всеми его помыслами. Паркер понимал: если уж он решил заставить Ноя Рида на своей шкуре испытать, что такое настоящий ад, использовать его жену было бы не только логично, но и необходимо. Но он не учел, что в результате осуществления его плана Марис может оказаться в жерле действующего вулкана.

«Ну и пусть, – подумал Паркер сердито. – Она этого заслуживает, раз вышла замуж за такого подонка!»

– Выйти замуж только потому, что влюбилась в героя книги, которую он написал, – ну не глупо, а?.. – спросил он у дрозда. – Разве можно быть такой непроходимо наивной?!

Он не должен жалеть Марис Мадерли-Рид – это решено. Да, она рассмешила его; да, с ней приятно было поговорить – ну и что с того? Допустим, ему понравился ясный, прямо-таки акварельный взгляд, который Марис бросила на него, когда заметила его изуродованные ноги, но ведь это могло быть просто случайностью. И даже если Марис сочувствовала ему по-настоящему, это ничего не меняло. Ему не нужна была ее жалость. К тому же она, несомненно, не пожалела бы его, если бы догадывалась, какую дьявольскую штуку он приготовил для…

– Грязный сукин сын!

Паркер резко повернулся вместе с креслом и едва успел уклониться от увесистой книги, летевшей ему прямо в голову.

15

Подняв тучу пыли, книга упала в двух шагах позади него, но Паркер узнал обложку. Это была первая книга из серии о детективе Дике Кейтоне.

В дверях стояла Марис, и вид у нее был самый воинственный. Когда она пришла сюда в первый раз, она вошла в помещение с опаской, но сегодня решительность сквозила в каждом ее жесте. Гнев и возмущение бурлили в ней, били через край, и Паркеру даже показалось – Марис испускает ослепительный свет, словно готовая взорваться сверхновая звезда. Вряд ли она испугалась бы, даже если б за порогом, на который она взошла столь решительно, начинался ад.

Но ее ярость не произвела на Паркера большого впечатления – главным образом потому, что лучи только что вставшего над горизонтом солнца били ей в спину, и он ясно видел просвечивающие сквозь тонкую юбку ноги – длинные, стройные, идеальные ноги. Взгляд Паркера поднялся по ним вверх и остановился на смутно очерченном трусиками треугольнике лобка, однако он постарался справиться с собой и остановил свой взгляд на более нейтральной зоне – чуть выше пояса и значительно ниже бурно вздымающейся груди. Он знал: Марис буквально кипит, и ему не хотелось провоцировать ее на необдуманные действия и поступки.

– Тебе не понравилась книга? – поинтересовался он самым вежливым тоном.

– Будь ты проклят!..

– Я уже проклят.

Сжимая кулачки, Марис шагнула вперед.

– «По крайней мере они расстались, сохранив друг о друге самые светлые воспоминания»!.. – процитировала она, остановившись в нескольких шагах от его кресла, и Паркер с удивлением заметил у нее на носу очки. – Либо ты плагиатор, либо обманщик, но и в том, и в другом случае ты – проклятый сукин сын!

– Ты это уже говорила, – заметил Паркер.

– Так кто же ты?! – воскликнула Марис, потрясая перед его носом сжатым кулаком. – Скажи, чтобы я знала, с кем связалась. Впрочем, плагиатор ничем не лучше лжеца!

– Насколько я помню, – хладнокровно проговорил Паркер, – это глава семнадцатая, страница двести сорок третья… Дик Кейтон на могиле жены. – Он попытался изобразить удивление. – Я не знаю законов, которые бы запрещали автору цитировать самого себя. Или пока я сидел на Санта-Анне, появилось какое-то новое правило?

Марис хотела что-то сказать, но гнев не позволил ей произнести ни слова.

– Кейтон, конечно, убит горем, – продолжал Паркер, – но вместе с тем он благодарен судьбе за то, что в его жизни была такая женщина, как Сабина. Мне казалось – это весьма удачная фраза.

– Действительно удачная. Настолько удачная, чтобы использовать ее еще раз. В «Зависти».

Когда, спросил себя Паркер, она взяла эту книгу? Когда наткнулась на этот абзац? Было ли это вчера вечером или сегодня утром, когда она читала за завтраком? Впрочем, где и когда значения не имело, важно было другое: теперь Марис знала его секрет. Не удивительно, что она разозлилась и начала метать икру.

– Почему ты солгал мне, Паркер?