Зависть как повод для нежности

Различия в темпераментах отражаются на стратегиях поиска партнера. Сангвиники и холерики ищут «по сторонам», флегматики и меланхолики смотрят внутрь, но тоже по-разному. Для холериков важны их собственные желания, они ими и своей харизмой заражают партнера. Сангвиники пытаются очаровать, привлечь внимание и вызвать восторг у окружающих, угодить, понравиться другому. Флегматики чаще озабочены тем, чтобы партнер соответствовал их принципам, ценил в них таланты и необычность. Ну а меланхолик ищет защитника, покровителя, того, кто не столько любил бы его, сколько сочувствовал, жалел, утешал. Галя у нас холерик, а Поля – меланхолик.

– …что бы такого стибрить.

– Не стибрить, а позаимствовать, поучиться. Свое – оно тоже хорошее, родное. А чужое – красивое! Ты заметила, что все чужое – красивее, чем свое, даже если ничем не отличается?

– Это же от зависти!

– Ну нет! Это от красоты. Отбежишь в сторону, посмотришь, как будто в первый раз, и вдруг все-все видишь в особом свете. Если только оно не твое и твоим стать не может.

Галя была в ударе, чувствовала себя проповедником высокой мудрости, агитатором за лучшую жизнь для своей подруги, за новый взгляд на простые вещи, за радикальные перемены в ее мировоззрении, отчего Поля становилась как-то обреченно несчастна. Это как в сказке про Буратино. Буратино полон планов и всему приятно удивляется. Пьеро, чуть ветерок дунет, уже слезы льет и руки заламывает в стенаниях. Счастье другого человека иногда усиливает чувство собственного несчастья. Понимаешь, что никогда не будешь так счастлив и любим.

Галина не унималась. В ней дремал недюжинный талант поводыря. Она отвлеклась от разглядывания фотографий в основном несимпатичных дядек со всего света, и стала размашисто, как Петр Первый, ходить по комнате, туда-сюда, очень быстро натыкаясь на стенки, резко разворачиваясь и снова шагая по диагонали.

– Вот ты свою «Каренину» читаешь не в первый раз, наверное. Любишь?

– Обожаю, – призналась Полина, смущенно, как будто ее застукали врасплох.

– Я ее тоже читала. В Интернете. Но я там и еще кое-что читала. Статейку одной психологини, энэлпэшницы, фамилию забыла, но найду, если хочешь. Она говорит, что русская литература отрицательно программирует женщин. Обрекает их на вечные слезы.Твоя Каренина, если бы под поезд не легла, обязательно умерла бы от передоза. Она ж морфинистка. Удел свободной женщины в России – смерть. Только если в чепчике варенье варить или в фартуке вареники лепить. Но я смотрела-смотрела на своих теток, уж они мастерицы… И знаешь, вареники не помогают женскому счастью. Думаю, и пельмени тоже. Остается только принять дозу морфия и – под поезд Москва – Жмеринка.

– Толстой про другое писал: счастье женщины – любовь. Проходит любовь, проходит жизнь.

– А я думаю так: любовь женщины – счастье мужчины. Писатели же мужчины. Это они хотели, чтобы их так любили, до смерти, а потом, когда надоест женщина, чтобы она догадалась под поезд прыгнуть. Или сесть в самолет и улететь. И что нам остается? Большое человеческое спасибо от всей мировой литературы. И усе!

– Если ты такой скептик, что же ты свою любовь ищешь по всему свету? Формулу вывела, геном лучшего мужчины. А если окажется, что твоя пара – Сальвадор Дали? Не дождался своей Гали, взял ту, которая подвернулась.

– Тогда должен быть двойник Сальвадора Дали. И с хорошим банковским счетом, а то у меня много планов на жизнь… – лукаво подмигнула Галя. Конечно, она дразнила подругу. Зачем ей миллионы? Чтобы потом свою драгоценную жизнь тратить на покупки?

– Клон? Реинкарнация? Дубликат гения? – пробовала язвить Поля. Наезжать на русскую литературу – это было слишком. Пусть своего Гоголя рубит в капусту и бросает в украинский борщ.

– Просто двойник. В мире десятки двойников*.Ты же психолог, должна знать, что все люди делятся на типы. Пусть будет что-то, примерно мне подходящее. Пусть он будет не Сальвадором Дали, а почтальоном Печкиным… Я придурков не боюсь, с ними весело. Если бы мне на компьютере просчитали все варианты, все единичные случаи, я бы выбрала тот, который мне больше всего подходит.