Я обняла его в ответ и прижалась щекой к его груди. И следом расплакалась, совершенно не понимая, почему меня прорвало на слёзы. Когда бежала к нему минуту назад, желания рыдать на него на груди и близко не было. На его вопрос я только беззвучно согласно кивнула. Радим взял моё лицо в ладони и, смахнув большими пальцами слёзы с моих щёк, наклонился.
— Я тоже переволновался, — тихо произнёс он. — Испугался до чёртиков, что Валентин тебя по-настоящему поцеловал. Чуть с ума не сошёл, думая, что тебе могло понравиться целоваться с ним. — Его потемневший взгляд опустился на мои губы. — Я бы убил его, если бы так произошло, — и Радим поцеловал меня.
Тепло, мягкость и сладость его губ постепенно изгнали страх. Точно ластиком стёрли из сердца. Непонятная дрожь ушла, и пришло новое волнующее кровь чувство. Словно от сердца потёк огненный ручеёк вниз, следом за рукой парня, которая с моей талии спустилась ниже и, властно накрыв ягодицы, теснее прижала моё тело к его чреслам. И от этого внизу, в женском средоточии словно пустота образовалась, которая требовала немедленной наполненности. Незнакомое и абсолютно новое для меня ощущение. В этот момент я поняла, что не только чувственно люблю Радима, но и хочу его, как женщина хочет своего мужчину. Все его прежние ласки и поцелуи дарили мне удовольствие, но не вызывали во мне этого внутреннего страстного желания, сродни голоду. Одно его простое объятье и касание возбудили меня до такой степени, что я сильно хотела ощутить его внутри себя. Отныне я больше не девственница.