Завистливые Боги

Черкизов улыбнулся. Медленно вытащил из внутреннего кармана пиджака стеклянный футляр, отвинтил крышку.

-Ты спятил? Что это?

Ланбриггер побледнел, глазки бегали туда-сюда. От него несло страхом, густым смрадом, что приводило Черкизова в восторг.

Ловцы душ презирали людей, считали их ничтожествами, жалкими амёбами, что не заслуживают право на жизнь. Но в одном у них находились общие черты, от которых нельзя избавиться.

Они ценили власть и могущество. Не удивительно. Нет ничего лучше, чем контролировать мириады галактик, упиваясь раболепным ужасом, что они внушали разумным существам. Когда обладаешь могуществом богов, то испытываешь удовольствие сродни экстазу. Любой захочет отдать за тебя свою жизнь.

Это жалкое ничтожество, занимавшее мягкое кресло, недостойно подобных почестей. Его время давно прошло.

-Вам не выследить нанопанков обычным способом, - сказал Черкизов, вытаскивая из футляра лист пожелтевшей бумаги. – Методы, что имели успех в Штатах, здесь бесполезны. Там они жалкие одиночки, не имеют чёткой цели и используют способности ради наживы. Нанопанки в России объединились в боевую организацию, аналогов, которой в мире не существует. А с возвращением Романова они станут неуязвимыми. Есть лишь один способ покончить с угрозой. Джекпот соберёт собственную армию нанопанков.

-Не позволю! – крикнул Ланбриггер, но голос срывался, становясь похожим на птичий лепет. – Охрана… Охрана!

-Сядь на место, жалкий трус! – крикнул Черкизов, расправив листок бумаги на столе. – Ты знаешь, что это такое?

-Если собрался подтереть мне зад этим, то вперёд! – съязвил старик. – Но даже это не спасёт тебя от гибели!

-Мы бессмертны, или ты уже впадаешь в человеческий маразм? Взгляни на этот портрет. Он тебе никого не напоминает?

Ланбриггер презрительно скривился, пододвинул бумагу к себе кончиками пальцев, словно схватился за отвратительное насекомое. Рисунок начертали углём, он казался грубым и непрофессиональным. Портрет бородатого мужчины, но глаза… выделялись, казались живыми. Старик снова выронил сигару изо рта, но в этот раз она улетела куда-то под стол.

-Это… это не может быть он! – проронил бедняга, покрываясь испариной. – Подделка! Иешуа? Думаешь, я приму это за чистую монету?

-Знаешь, - сказал Черкизов, складывая руки на груди. – Я присутствовал при строительстве этого замка. Видел, как рабочие заложили первый камень фундамента. Один из батраков внезапно свалился с перекошенным от ужаса лицом: сердце остановилось. Хороший знак, надо сказать.

-Да что несёшь?! – Старик совсем потерял контроль над собой. – Ты всего лишь начальник безопасности в провинциальном городке…

Глаза Джона Рикса заволокло чернотой. Монстр, живущий в нём насмехался над Ланбриггером, но в то же время, готовился дать отпор.

-Это я отправил Иисуса Христа на Голгофу, - сказал он. – Естественно, моё имя утонуло в пучине истории, скрытое до поры до времени. Но тебе ли не знать, что это сделал один из нас. Если бы не я, ловцы душ никогда бы не покорили Землю. Сын Бога не позволил бы Легиону размножиться здесь. Не было бы Корпорации, и ты бы не сидел здесь и не плевался на меня, старый дурень!

Ланбриггер упал со стула, распластавшись на полу. Он попытался встать, но мог лишь беспомощно шевелить руками, будто жук, которого перевернули на спину.

-Прости меня…

Стон старика остудил пыл Черкизова. Глаза вновь оказались нормальными, но в них отчётливо читалась печаль. Он отвернулся и стал рассказывать, растягивая слова, наслаждаясь звуком собственного голоса:

-Я поселился на Земле много тысяч лет назад. Человечество было для меня величайшим экспериментом в жизни. Уж я набрался с ними опыта, этот вид изумлял с каждым веком, они слишком любопытны, всё время хотят большего, чем им может дать разум. Я видел, как первобытные дикари, одетые в шкуры, впервые стали рисовать на стенах, изображая охоту на мамонта. Едва не пошёл на дно вместе с Атлантидой, когда океан поглотил её, закончив на этом Великий Потоп. Вместе с египетскими жрецами провожал в последний путь фараонов, а Александр Македонский советовался со мной во времена завоевания мира. Улыбался вместе с ацтеками, когда они вырывали сердца в своих храмах. Король Артур называл меня Мерлином, а детишки сотнями отдавали мне свои души, когда шли на убой в Святую Землю, чтобы освободить Гроб Господень… Русские цари любили и уважали меня, а китайский император создал гробницу для меня, достойную его самого, но терракотовые воины так и не дождались хозяина. Наполеон отстранил меня от должности и его разгромили при Ватерлоо. Две мировые войны я наслаждался гибелью человечества, но в то же время оплакивал смерть миллионов, а всё почему? Души переходили к Богу, но не к нам!

Наступила тишина, прерываемая всхлипами Ланбриггера. Старик плакал навзрыд, лицо покрылось мокрой плёнкой.