Завхоз Вселенной

Первых двух тактов хватило, чтобы лицо Игорька перекосило, как от зубной боли, и далее он слушал с нарастающим раздражением. Фантазии в музыке не обнаруживалось никакой. Это был концепт, грамотно отс-троенный, по всем правилам гармонии. Именно такую музыку терпеть не мог Игорёк. Такую и компьютеры могут сочинять. Подобное Игорьку приходилось конструировать, когда по-быстрому писал на заказ. Случалось, если посещало вдохновение, и мелодия лилась вольно, мимо всяких схем, вдруг ловил себя на том, что вместо полёта начинается нечто рассудочно правильное, поток звуковых клише.

Инструмент у двойника нужно было отнимать.

Наконец двойник угомонился, прекратил музыкальные фантазии и откинулся в кресле.

– Ну? Неплохо, правда?

– Мерзость, – брякнул Игорёк.

– Ну почему же мерзость? – удивился двойник. – Я ведь у тебя учился. Разве ты не разобрал знакомых секвенций?

– Ты лучше не сочиняй больше. У тебя не получается.

Двойник нахмурился, поднялся из-за рояля.

– Всем моя музыка нравится, – заявил он. – Аня, ведь нравится, да?

– Мне, если честно, не очень, – отозвалась та.

– Тебе не угодишь, – проворчал двойник. – Чем она плоха? Чем?

– Да не заморачивайся ты, – сказал Игорёк. – Скажи лучше, отсюда обратно как можно?

– Не знаю. Откуда мне это знать, – жёстко ответил двойник. – Мы отсюда редко к вам попадаем. Редко и непредсказуемо. Бывает, знаешь, подошёл человеку момент погибнуть. Астралу снится вещий сон, что он тоже погибает. Нам сны только перед концом снятся. У астрала сдают нервы. И со страха или ещё из-за чего выскакивает из дому. В тот же миг оказывается на Земле и погибает. Мы на Земле всегда погибаем.

– Так значит, если я выйду из дому…

– Ну ты же ходил по городу, ведь ты не астрал, у тебя свой закон. Давай лучше пить вино, вот увидишь, оно у нас такое же хмельное, как на Земле. Тебе мускат, херес, портвейн?

Игорёк уселся на диван и задумался. О том, что именно будет пить. В самом деле – херес, портвешок или нелюбимый мускат. О возвращении на Землю отчего-то думать больше не хотелось, отчего-то казалось, что это как-нибудь устроится само собой.

– Может, мартини найдётся?

– Кончено, найдётся! Это же твой любимый напиток.

Двойник вновь стал жизнерадостен.

– Анна, неси!

Мартини оказался вполне ничего. Двойник нахваливал и подливал. И рассказывал о своём житии-бытии.

Игорёк слушал и удивлялся. Не столько рассказу, столь-ко тому, что мерзости и странности, в которые пустился двойник, нисколько не задевают. Не хочется оскорбиться, заехать двойнику по лицу. На Земле он терпеть бы не стал, уж что-нибудь учудил.

Двойник рассказывал не столько о своей жизни, сколько о жизни Игорька, преимущественно о самой интимной её части. Двойник сообщал такие подробности, которых даже сам Игорёк знать не мог.

Игорёк вдруг сообразил, что, наверное, двойник просто не сознаёт срамность своих излияний.

– Погоди, как тебя зовут? – перебил его Игорёк.

– Как и тебя. Но мне нравится полное именование – Игорь Святополкович. Красиво.

– Игорь Святополкович, ты здесь с женщинами спишь?

– Здесь? Здесь нет, а что? – удивился тот.

– Значит, эротоман.

– Что это такое? Вы любите это слово, а я не знаю, что оно значит. Может, и эротоман. Что тут такого.

– Эротоман – это когда получаешь удовольствие от подглядывания за чужой половой жизнью.

– Никакого такого удовольствия. Я всю твою жизнь смотрю. Это ты получаешь удовольствие. А мне нравится, когда у тебя сильные переживания, когда ты чувствуешь в полную силу.

– Зачем тебе это?

– Чудак, так это моя жизнь и есть.

– Не густо.

– Ну, конечно, не только это. Есть и другое.

Двойник принялся рассказывать о связях астралов с людьми. О том, что стоит человеку с кем-нибудь познакомиться на Земле, как астрал получает доступ в дом того астрала. Что когда они, эти люди, вместе, можно вместе и смотреть. Что, когда люди ссорятся, астралы теряют связь между собой. Поэтому, если они не хотят прерывать общение, пытаются воздействовать на людей, чтобы те помирились. А когда надоедают друг другу, стараются людей рассорить.

– И что, получается?

– А из-за чего, по-твоему, ты расставался со своими подружками? Мне их астралов терпеть было невозможно. Они моей музыки не понимали.

– Ты же говорил, твоя музыка здесь всем нравится.

– И нравится. Артемию нравится, даже его Зимульке, хорошим астралам всем нравится.

– Значит, это тебе я должен быть благодарен? А я думаю, почему они от меня убегают…

– Не бери в голову. Если их астралы такие противные, стало быть, и они не лучше.

– Так ты любишь за ниточки дёргать?

– Какие ниточки? Тебя подёргаешь, как же. Это тяжёлый и упорный труд. И всё ради чего? Чтобы ты добился в жизни того, чего сам желаешь. Вот, скажем, она, – двойник кивнул на Анну. – Я ведь мог обратить на неё твоё внимание. Но зачем? Зачем тебе нужна была эта восьмиклассница?

– Абросимова, понятное дело, была нужнее?

– В Абросимову ты сам втрескался. Мне нравилось смотреть, как ты с ней зажимаешься. Помнишь, в раздевалке после уроков? А в теремке, на территории детского сада? А как на крышу девятиэтажки лазили курить косяк? А с Аней разве было бы так весело?