Завхоз Вселенной

– Это? Это ещё нет.

– Покупаю, – бросил Артемий.

– Что, коммерчески перспективно?

– Да иди ты. Давно надо было так. А то всё выкобенивался, творца из себя строил. А оказывается, можешь.

– Я ему говорил – Артемию моя музыка нравится, – задумчиво, как о чём-то своём, произнёс астрал. – А он не верил.

– Кто?

– Да там, один.

– С которым контракт?

– Нет, тот не пожелал. Ему же хуже. Пусть теперь сидит и кукарекает.

Астрал вдруг повернулся к зеркалу над диваном и показал язык. И резко оборвал игру.

– Ну что, по сто пятьдесят, как в старые добрые времена? – предложил Артемий.

Они расположились в столовой. Артемий предложил для разгону вискаря. Астрал поддержал идею, с тем непременным условием, что следом пойдёт коньячок, а потом уж, как водится, мартини.

Употребив чуток поболее ста пятидесяти, продюсер ударился в коммерческие фантазии. Он уже видел Зимулю в первых строчках хит-парадов. Фигура – что надо, модный рыжий цвет волос, притом натуральный, журналисты натуральность любят. Натуральность вообще нынче в цене. На таких хитах она сто пудов раскрутится, и на рекламе конкретно сэкономим. Хотя можно не экономить, всё окупится.

– А давай ей сейчас позвоним? – вдруг предложил Артемий.

– Давай лучше выпьем. Сегодня нажрёмся, а завтра, богу помолясь, приступим к свершениям.

Постепенно Артемий дошёл до стадии разговора по душам, со слезой, с сакраментальным великодержавным «ты меня уважаешь?».

– Вот когда твой голос услышал, решил – всё, спёкся засранец, сейчас станет денег клянчить. А ты молоде-ец, ты большой молодец, Игорёша. Люблю я тебя, чёрта! Давай поцелую.

Продюсер полез обниматься и долго тискал друга-чёрта в объятиях. Астрал же вынул давешний флакончик и, заведя руку за спину Артемия, капнул в его бокал.

– Удавил совсем, – побурчал он, когда Артемий наконец отвалился. – Давай, брат Сальери, за искренний союз, связующий Моцарта и Сальери, двух сыновей гармонии.

– Я – Сальери?

– Ты – Сальери.

– А ты?

– А я – Моцарт.

– Ну, за тебя, Моцарт. Будем!

Артемий выпил. Астрал поднялся и зашёл за стойку бара.

– Ты никогда не любил Игорька, – сообщил он оттуда.

– О чём ты, брат Моцарт? – заплетающимся языком произнёс Артемий.

– Ты только использовал его. Ты платил ему копейки.

– Ему? Какие же это копейки? Окстись! – успел удивиться Артемий, после чего закрыл глаза и увалился на диване.

Астрал с улыбкой подошёл к нему и добавил последнюю каплю упрёков:

– На что ты извёл его талант?

Он пошарил у Артемия в карманах. Разыскал мешочек с ключами, проник в кабинет. Набрал код на замке сейфа, его на спор выведал он в своё время у астрала Артемия. В сейфе обнаружились нотариально заверенные партитуры, и cd-диски, две коробки патронов и несколько пачек десятирублёвых купюр. Астрал забрал деньги и патроны, взял помповое ружьё, стоявшее в углу, возле машины для проверки валюты. Зарядил четырьмя патронами, передёрнул цевьё.

Затем аккуратно запер сейф, запер за собой кабинет, вернул похрапывающему Артемию ключи и, выходя из столовой, прицелился в спящего.

– Пу-пух! – Рассмеялся и полез на антресоль за сумкой.

Без пяти минут пять прибыл Любимов. Полковник привёз бумаги. Политическую партию Любимов предлагал назвать «Имперский Проект». Прилагались: смета финансирования партийных структур и агитпропа, список популярных аналитических передач и политических шоу, где предполагалось организовать участие Игоря Хромова, список прессы и журналистов с расценками их информационных услуг. И множество других бумажек, содержавших пространные разъяснения пиарщиков. Видимо, «Имперский Проект» давно лежал в запасниках ведомства Любимова, невостребованный российским политикумом.

– А почему бы не назвать – «Держава»? – с задумчивым прищуром предложил астрал. – А так, мне, в целом, нравится.

– Кто там у вас храпит? – в свою очередь поинтересовался Любимов.

– Конципко. Напился пьян.

– Ну-ну. Понимаете, Игорь Святополкович, замысел и названия партии, и самого проекта, строится как раз на отрицательном, раздражающем восприятии как политологов, так и электората. Слово «империя» сродни красной тряпке. Потому мгновенно запомнится и будет на слуху. А «Держава», сколько ни повторяй, в головах не отложится. И программа, если вы внимательно почитаете, также весьма энергична. Социальная направленность, возврат народу земли и недр, промышленных гигантов, жёсткое руководство финансовой политикой отечественных банков, жёсткая позиция в отношении постсоветских карликов. Разумеется, в программу уже включены ваши пункты о закрывающих технологиях и углеводородной игле. В общем, позиционироваться партия должна как левая ЛДПР, а вы, как левый Жириновский. Главное, парадоксальность и напор. И детская непосредственность. Будете подписывать?

– Ладно, договорились. Политику нужно делать быстро. Иначе это будет литература, а не политика. Кто там от вас подписался? Ага, ага, это годится. И ты, полковник, тоже приложись. Мне так спокойнее будет. Всё, иди.

– Напоминаю. Сигнал – двойное мигание света на кухне.

– Ладно. А он дома?

– Он сейчас дома. Это точная информация.

– А вдруг отлучился? Этот умеет прошмыгнуть.