Завхоз Вселенной

Тускло светилась осветительная плесень под потолком, и в полумраке нельзя было ничего толком различить. На скамье, рядом с Игорьком обнаружился прилично одетый человек с недеревянным лицом. Но не совсем человеческим. По правде сказать – совсем нечеловеческим. Не могло быть у человека такого пустого взгляда, разве что у мертвеца.

Человек, конечно, не из этих бараков. Ничего общего с «пиломатериалами». Наверняка явился с важной и недоброй миссией. Явился откуда-то извне. По его, Игорька, душу. Очевидно, у Реализованных имеется на его счёт изощрённый план. Сперва хотели лишить Игорька астрального тела, здесь, очень может быть, пытаются очистить от ментального. Буквально обонянием, нюхом, чуял Игорёк, что в баракоцентрическом концлагере всё пропитано этой тонкой субстанцией, а «пиломатериалы» воспринимаются совершенно как менталы Потусторонья.

Так зачем же пришёл безликий? Станет ли он говорить от имени Реализованных или пошлёт в новую очистку?

Человек медленно повернул неживое лицо к Игорьку. Пустые глаза его были страшны. Они смотрели на Игорька, но взгляда в них не было. Фосфорическое свечение плесени отражалось в этих глазах таким же мертвенным синеватым отблеском.

Мёртвые глаза говорили: отсюда выхода быть не может. Рядом с этим существом может быть лишь могильный покой.

– Ты кто? – едва слышно спросил Игорёк.

– Я…

Игорёк не дал существу договорить. Он понял, что сейчас произойдёт непоправимое. Не гадая, достанет ли сил отвратить это от себя, он приподнялся с лавки и навалился на незнакомца, накрыл грудью его неживое лицо. Обхватил голову существа руками и повалился вместе с ним на пол.

Раздался скрип, будто скрежетали сочленения гигантского насекомого, тело под Игорьком сделалось нестерпимо горячим. И он откатился в сторону.

Существо не шевелилось. Оно лежало, неестественно вывернув голову, а пальцы его глубоко, словно гвозди, впились в доски «Дубового».

– Что ты наделал?! – воскликнул в ужасе Ведущий Игры. – Это же космик! Посланец богов! Как ты мог?! Теперь Структура переведёт меня на плесень!

Он бухнулся перед телом космика на колени, принялся раскачиваться и бить себя в грудь.

– Хорошо было бы и с Айком вот так, – вдумчиво произнёс Игорёк.

В тот же миг он оказался у костра Старого Айка.

Айк, к удовольствию Игорька, сменил добродушно-дебильное выражение лица на удивлённо-настороженное. Он смотрел пристально, как на выползающую из норы гадюку.

Игорёк неторопливо приблизился, уселся на давешний камень.

– Дрова, значит, – кивнул он на пылающий хворост. – Очищаем, значит. Что же остаётся?

Айк сделал обиженное лицо.

– Ты зачем старшим врёшь? Зачем показал, что внушать не умеешь?

– Чем же я показал?

– Раз я внушил тебе быть поленом, значит, не умеешь.

– Ну да, вся сила дров в том, чтобы гореть. И что, от астральных оболочек ничего не остаётся, всё сгорает?

– Я с Реализованными на такое не подписывался. Мне такой материал не нужен. Ты иди.

– Куда?

– Туда, – Айк махнул рукой куда-то в темноту. – Куда хочешь. Главное, не сворачивай.

– Да вот, понимаешь, я ведь с тобой хотел разобраться. Значит, так. Я – Игорь Святополкович Хромов, человек. Вот это – деревянный посох. Ты – существо. И с формой, и с содержанием у тебя всё в порядке. Не знаю, что ты там внушаешь, только дай мне это сюда.

С этими словами Игорёк отнял у по-прежнему удивлённого Айка его посох и принялся им охаживать того по бокам.

– Ну, как, внушает? – приговаривал Игорёк.

Айк, издавая охи, пытался отползти в темноту, но куда там. Игорёк шёл следом и знай себе работал посохом.

– Где Реализованные? Куда души деваете?

– Не знаю никаких душ! Оставь меня, не мучай!

– А ты внуши себе, что не мучаешься.

– А ты отойди.

– Если я отойду, то любой дурак внушит себе, что он не мучается. Сбежать хочешь? Не дам. – Он с чувством огрел Айка по голове.

Тот по-детски всхлипнул.

– Лакуна, значит. Чистилище это, а не лакуна. – Удары посохом становились всё сильнее. – Ничего, я из тебя пыль выбью, старая тряпка. Ты у меня разучишься внушать. Я вашу эту лавочку прикрою.

– Отпусти! – стонал Айк. – Костёр гаснет. Меня Реализованные развоплотят.

– Ага, – обрадовался Игорёк. – А говорил – ни формы, ни содержания. Боишься, старая гнида! Боишься Игоря Святополковича. Я тебе покажу, какое люди дерьмо! Я тебя научу людей любить. Получай!

Тьма и бесформье чистилища наполнились гулкими звуками ударов посоха обо что-то полое, как будто бы Игорёк бил в бочку.

– Ты привёл абсолютного бессмертного вопреки нашей воле, – обращаясь к Набу, обвинял Энлиль. – Это очень плохо.

В тёмно-вишнёвом, цвета угасающего светила, небе парили гигантские облачные фигуры. Сияющие чистейшими красками, занимали они собой пол неба, наполняя остальное пространство игрой яростных лучей, что исходили из огненных шаров, пульсировавших в груди каждой из фигур.