Завлаб клана Росс

Но до Империи еще идти и идти. А пока стоит завернуть на эту вот станцию, которую устроили имперские вояки из сравнительно новой еще военной базы флота. Подозреваю, что она и не списана, вообще-то, и продолжает негласно нести военную службу, а её перемещение на Фронтир вызвано лишь только тайным желанием Империи подтащить замаскированный под салун военный форт поближе к беспокойным и опасным границам индейской территории. Но военных кораблей, кроме забредающих сюда от случая к случаю патрулей эсминцев, не видно, а народ, ошивающийся на станции «Перекатная», военную форму поголовно не носит и строем не ходит. Так что внешне все выглядит прилично…

…вроде вот этих мужиков, сидящих за липким, испачканным кольцевыми следами от стаканов с «планетаркой», столиком в недорогой и шумной распивочной.

— Извините за беспокойство, ребята! Вы ведь мусорщики? — нейтрально интересуюсь я.

— Ну, положим… И какая тебе от этого выгода? — На меня уставились четыре пары покрасневших, с полопавшимися сосудиками, глаз.

— Выгода будет вам. Эй! Бармен… или как тебя там… Ты, ты! Пузырь «планетарки» сюда! И закуси какой-нибудь, на твой вкус… — помахал я рукой и потыкал пальцами в компанию, которая просто жаждала халявную планетарку с закусью. Прихрамывающий официант в несвежей белой униформе стюарда, украденной, наверное, на каком-нибудь туристическом лайнере, подтащил к ожидающему столу затребованные роскошества и деликатесы. Я сразу расплатился.

— Садись с нами, раз заказал… А мы от твоего угощенья отказываться не будем… — шустрый мужичишка с чуть дрожащими руками быстро плеснул планетарку в стаканы. — Ну, за резервный кислородный патрон в НЗ наших скафандров! И чтоб липучку его клапана никогда даже не пришлось бы расстёгивать…

Мужики дружно выпили, задрав к тусклому свету закрашенных серебрянкой плафонов небритые подбородки. Я пить не стал, но звучно хлопнул литым донышком стакана по пластику стола.

— Чего тебе, чистюля? Ты кто такой? — На выдохе произнёс неприметный внешне мусорщик с хозяйскими ухватками. Вот и сейчас, наплевав на всех, он пододвинул к себе тарелку с нарезкой и деловито копался в ней пальцами. Все остальные дисциплинированно и вежливо ждали.

— Тоже мусорщик. В Союзе Калгари мусорные кучи разгребал. Нарыл там немножко кредов…

— А здесь чего?

Я пожал плечами.

— Так переехал… Наскучило там.

— Ну-ну… Дело твое в чем, турист?

— Вы тут местные, мужики, знающие округу как муха хозяйскую лысину… Подскажите мне какую-нибудь поляну, где могут болтаться брошенные картографические сканирующие зонды? Без обрабатывающего центра они вам даром не нужны, так ведь? Их никто и не берет… А мне они пригодятся!

Пока я тратил время на разговоры, мусорщики без запинки разлили еще по одной. Я прикрыл свой стакан рукой. Тяпнув, они молча закусили. Наконец хозяйственный мужик прожевал жёсткую полоску сублимированного мяса.

— Сам понимаешь, малой, специально твои картогафи… тьфу! Картографические зонды никто не искал. Но, вроде, они не здорово отличаются от охранных? — Все закивали — мол, всё верно, один в один. Один принцип-то — постоянный мониторинг участка космоса, накопление архива данных и его периодический слив на обрабатывающий центр. А уж картографический он или диспетчерская призма, им глубоко по барабану. — Тут, в восьми прыжках, пять лет назад вояки раздолбили пиратскую базу… Или что-то вроде неё. Там, если по пространству в округе поискать, что-то наверняка можно нарыть… Оружейные платформы разные, зонды твои, еще что…

— Трупы замерзшие! — Радостно заржал молодой мусорщик.

— Трупы тоже, наверное, есть. Как же без них возле пиратской базы обойдешься… Наверное, ни один и ни два купца на прогулку вокруг базы без скафа сходили. Интересно тебе, калгарианец? Пойдешь смотреть?

Я помедлил с ответом. Меня не оставляла мысль — почему это у шустрого мужика едва заметно дрожали руки? При условии, что медкапсулы мусорщикам наверняка попадались, а если и нет, то на станции медкабинет с врачом уж на сто процентов есть.

— Да, пойду. Обязательно и непременно! — Наконец очнулся я. — Спасибо вам, коллеги!

Глава 11

И только моя руки в туалете забегаловки, куда я заглянул перед выходом, я вдруг вспомнил. Вспомнил, надувая щеки и бездумно разглядывая чуть вылезшую на них щетину в облезлом зеркале. Машинально я плеснул себе полную горсть воды в лицо, разогнулся и поднял глаза. В зеркале у моего отражения падали капли воды с ресниц, и бежала скудная, истончающаяся струйка с носа. Я замер. Капли, вот оно! Сначала лопаются сосудики в белках, потом в уголках глаз появляются кровавые капли…

А потом кровь начинает бежать не только из глаз и носа… Кровью начинают сочиться дёсны. Два-три часа — и наступает кома… А там — кому как повезет. Там есть всего два выхода. Один из них в жизнь… Но почему-то почти все спешат во второй выход — прямиком в утилизатор…