Завод-2: назад в СССР

Я прекрасно понимал, что это просто слова, и начальник вряд ли образумился, но всё-таки оставлять Климента в закрытом багажнике до утра было, скажем так, немного неосмотрительно. Ещё не хватало, чтобы его инфаркт хватил — с нервами у него точно не всё в порядке.

— У тебя есть ровно минута, чтобы вылезти из багажника, сесть в машину и ударить по газам, фирштейн?

— Хорошо, хорошо, — совершенно по-идиотски закивал он.

Климент кое-как вылез из багажника, едва не распластавшись по асфальту второпях, бросился к водительской двери «Волги», сел за руль и сделал движение, чтобы сунуть ключи в замок зажигания. Но спохватился — ключи-то торчали из замка багажника, он их попросту забыл.

Чтобы мужичок лишний раз не утруждался, я сам вытащил ключи и бросил ему на колени.

— Хорошего пути.

Начальник дрожащими руками завёл автомобиль, тот дёрнулся, заглох, завёлся снова. И всё-таки Климент тронулся, кое-как развернулся, чтобы выехать из двора, едва не задел вазон с цветами. Я предусмотрительно встал на бордюр, мало ли, ещё на ногу наедет. Чёрная «Волга» поползла по асфальту к выезду со двора. Но поравнявшись со мной, Климент остановился и зашипел, давясь слюной:

— Я тебе этого просто так не оставлю!

— Обязательно, но сейчас ты лучше на дорогу смотри, а то нас впереди много интересного ждёт, — подмигнул я.

Начальник погрозил мне кулаком и ударил по газам. Мгновение, и чёрная «Волга» скрылось в темноте за поворотом. Я не поленился и прошелся до конца дома, удостоверился, что Климент действительно уехал. Несмотря на пятый десяток лет, в начальнике явно все ещё бурлило полно тестостерона. Поэтому этот товарищ вполне мог затаиться, дождаться, когда я уйду, и вернуться, чтобы досаждать Кире. Но я видел, «Волга» действительно уехала. Тем лучше, потому что я предупредил Киру чтобы она ничего не боялась и сразу звонила в милицию. Я же, как дойду до общаги, позвоню ей на домашний.

Насчёт интересного, ожидавшего впереди, я говорил не кривя душой Визит к Шевченко прошел не только приятно, но и крайне продуктивно, и теперь у меня на руках имелись все козыри для диалога с начальником. Куда вывернет наш конфликт? Поживём — увидим.

С этими мыслями я развернулся и, сунув в руки в карманы брюк, двинулся к общаге.

* * *

— Егор, так тебе тут делов-то, максимум на пару дней осталось! — восхитился ветеран.

Он заглянул ко мне ближе к концу смены следующего дня и с любопытством заглядывал в ящики первых стеллажей, в которых я успел навести порядок.

— У нас же такое раз в пятилетку — инвентаризация, ещё что-то там, и вот такой вот «ремонт», — продолжил он. — Правда, на него чаще всего смотрят сквозь пальцы, никто так, как ты, не заморачивается.

Я не стал говорить, что как раз из-за такого отношения начальник и старший мастер преспокойненько набиваю себе карманы. А уж тем более уточнять, что в этом году карманы планировал набить я, только иным способом.

Что до склада, я действительно ускорился и к данной минуте полностью закончил третий стеллаж и разбирался с позициями в четвёртом. Конечно, дел тут не на пару дней, как выразился Геннадий Данилович, и попотеть еще придётся. Но если так же оставаться по четыре часа сверхурочно, а потом поработать в субботу и воскресенье, то к понедельнику, когда у меня назначена комиссия, вполне можно успеть.

— Работаем, — заверил я и сразу направил разговор в нужное русло. — У тебя что-то интересное есть, как я понимаю?

— Да, нарыл кое-что, — токарь подтвердил, что пришел не просто так, и положил передо мной на стол несколько бумаг.

— Смотри, че творят, бесстыдники!

— Ну-ка, — я взял бумаги, внимательно ознакомился.

Интересного в них действительно оказалось немало. Передо мной были цифры по приёмке заготовок.

— Вот смотри, по бумаге у них заготовок получено вот столько, столько и столько, сюда вот смотри, — токарь, подсказывая мне, стукнул пальцем в нужную строку, где отражалось количество штук. — Подписи все стоят? Стоят. Значит, именно такое количество было принято. Теперь смотри сюда.

И он показал следующий документ, это была маршрутная карта. В ней количество деталей сокращалось на самое последней операции, контроле. Было условно 60, а стало — 57. Дальнейших пояснений мне было не нужно. В работу отдавалось количество заготовок за вычетом допустимого процента брака. Эта цифра везде шла по максимально возможному пределу в 5%. Причём количество выданных деталей ещё до первой операции было сокращено, а значит, заготовки отвалились не во время производства.

Любопытный расклад.

В принципе, такая манипуляция была не настолько катастрофична и, скорее, была понятна, по-хорошему на это даже внимания не стоило обращать. Но только в том случае, если эти детали откладывались про запас и страховали работяг, сделавших по неосторожности брак. Но здесь-то смысл был в другом.