Завод

— Сколько ей лет? — спросил Греков, разыскивая в записной книжке номер телефона приятеля, директора завода бытовой техники.

— Семьдесят пять, — ответила Шурочка.

— Бессмертная старуха! — Греков вздохнул, найдя нужный телефон.

Послать бы подальше назойливую родственницу. Но готов ли он выдержать дни, полные упреков, скандалов, многозначительных намеков, когда и на заводе хватает неприятностей? К тому же рано или поздно тетя Поля возьмет свое. Напрасная трата энергии.

Или взять предысторию последних рекламаций. Несложный при сборке прибор начал хромать от дефектов датчиков. Приходилось пожинать плоды компромисса с ростовским заводом. Не прояви он тогда мягкотелости, не подпишись под условием, что качество датчиков можно проверить только в сборке, все было бы иначе.

Начальника сборочного цеха Греков застал за обработкой нарядов. Вместе с ним трудились две нормировщицы.

— Солдатские щи хлебаешь, генерал? Молодец! — насмешливо похвалил Греков. — И без всякого материального вознаграждения, как я понимаю.

Стародуб задержал палец на кругляшке счетов, чтобы не сбиться, записал цифру на бумаге и поднялся.

— Так ведь не успевают люди. Сорок наименований подбить надо. Не генерал я, а лейтенантик. Вот вы, верно, генерал. — Чуть склонив набок голову, Стародуб настороженно разглядывал Грекова. Неспроста же тот пришел.

— Есть работа, Кузьмич, — проговорил Греков.

— Без дела вроде и не сидим, — осторожно ответил Стародуб.

Нормировщицы оставили ручки арифмометров: очень уж интересно было послушать разговор начальников.

— Надо, Ваня, потрудиться, — озабоченно сказал Греков. Со стороны глядеть, он будто кот, легонько пробующий лапой мышь: и знает, что та не убежит, да приноравливается, как половчей сцапать.

— Так ведь я не отказываюсь. — И Стародуб, словно мышь, притворившаяся мертвой. Понимает, что положение ее безнадежно, но надеется, что авось удастся выкрутиться. Спектакль, да и только. И хоть конец известен, да смотреть любопытно.

— Датчики надо подогнать! — В тоне Грекова обозначились резкие нотки.

— Людей нет, — равнодушно ответил Стародуб.

Греков обвел взглядом помещение. Нормировщицы разом склонились над бумагами, завертели ручки арифмометров.

— План сорвать хочешь, Кузьмич? — с легкой угрозой произнес Греков.

Стародуб прислушался — нет, рано еще отступать, можно поволынить, вдруг что-нибудь нужное для цеха и выторгуешь.

— Людей нет, Геннадий Захарович, — захныкал он. — Самому, что ли, к верстаку становиться?

— Что у тебя Юрий Синьков делает?

— Он магнитную станцию налаживает. В конце недели облет.

— А чем Алехин занимается? — не отступал Греков.

— У него станок сломали. К нему сейчас не подходи.

Греков перебрал еще несколько бригад, внимательно прислушиваясь к ответам начальника цеха. Можно уловить, когда Стародуб говорит правду, а когда ловчит, чтобы не брать лишних забот на цех.

— Ну а если сверхурочно?

Вот и начался второй акт спектакля. Конечно, Греков мог бы сразу предложить сверхурочную оплату, но так дело не делается. Не первый год Греков на заводе.

— Кому предложить сверхурочные? Кто деньги у тебя любит?

— А кто их не любит? — Стародуб наморщил лоб, как бы соображая, кому дать заказ. На самом деле с приходом Грекова он уже все решил и прикинул. — Надо, чтобы люди не обиделись.

— У Синькова в бригаде восемьдесят рублей недобрали, — подсказала нормировщица.

— Не ваше дело! — осадил Стародуб. — Сидите и считайте. — Он и сам подумывал, что сверхурочную работу надо предложить Синькову. Уж очень невыгодный заказ достался бригаде в прошлом месяце. Станция новая, несерийная. Заранее было известно, что подведет. — Ладно, поговорим в цехе. А то пойдут обиды, сплетни. Хотите, я один поговорю, хотите — вместе.

Греков взглянул на часы. Арбитраж в четыре, времени еще предостаточно. Стародуб подобрал со стола какие-то бумажки, детали, распихал их по карманам, чтобы не с пустыми руками идти в цех. Забот-то всяких много.

Часто семеня, он обегал Грекова то слева, то справа. В зависимости от того, у какой стены были свалены грудой заготовки, чтобы заслонить их от взгляда главного инженера. Мелочь, конечно, да неизвестно, за что тебя будут песочить на очередном совещании. Все надо предусмотреть.

У автомата с газировкой собралось несколько человек. Из рук в руки передавали металлическую кружку на длинной собачьей цепи.

Кирилл стоял в середине очереди, но его высокая фигура была приметна издали, даже в жидком свете сквозного коридора.

— Не тебя ли я встретил на ипподроме? — Греков похлопал его по плечу.

Кирилл с ответом не торопился. Он смотрел на светящееся окошечко с надписью «бесплатно».

— С ним разговаривают, а он… — вступился Стародуб.

— Ну.

— Что ну?! — Стародуб даже подпрыгнул от возмущения. — Баранки гну!

— Погоди ты, Иван Кузьмич, — раздосадовано осадил Греков. По-видимому, не стоило спрашивать парня об ипподроме. При всех. И отойти как-то неловко. — Значит, показалось мне.

— Значит, показалось, — в тон произнес Кирилл и придвинулся к автомату. Подошла очередь.