Завод и город

- Части вала соединены, теперь их надо сварить, - поясняет Николай Мальнев, подводя меня к сварочному автомату с отечественной маркой ВНИИЭСО, специальная разработка по заказу КамАЗа.

Сварочный автомат работал красиво. Заготовка вставлялась в зажимы, сверху возникали два электрода, автоматически опускался защитный экран внутри вспыхивали голубые всполохи, метаясь в узких щелях по краям агрегата.

Пламя гасло, поднимался экран. Карданный вал дымился двумя свежими швами, опоясывающими металл.

- Я тоже на таком же автомате работаю, - сказал Николай Дмитриевич.

Вот когда до меня дошло: автомат-то действует, да при нем человек состоит. Я по привычке написал: "заготовка вставлялась в зажимы", можно подумать, будто она сама перелетала с комплектовочного стола в сварочный автомат. Отнюдь. Сония Андрашидовна Нуртдинова принимала заготовку на руки и закрепляла ее в зажимах. После сварки снимала заготовку и переносила ее обратно на стол. Работала Сония Андрашидовна в брезентовых руковицах: перенести, установить, снять, перенести, установить, снять...

- Вообще-то здесь нужен робот, - продолжал Мальнев, заметив мой неодобрительный взгляд. - Мы производили аттестацию рабочих мест, дали заявку.

- И тогда робот высвободит человека? - спросил я.

- Не совсем. За роботом тоже нужен глаз.

- Тогда не видать вам робота, - предположил я сгоряча.

- Теперь получится, - убежденно ответил Николай Дмитриевич, имея в виду те же события, о которых мы говорили с утра. - Это же будет облегчение труда, подъем производительности.

Я попробовал заготовку на руках.

- Килограмм двенадцать, вам не трудно, Сония Андрашидовна?

- Я привыкла, - ответила сварщица, снимая очередную заготовку.

- Предлагали поставить мужчину, - сказал Мальнев. - Сония не соглашается. Здесь заработок хороший. Пойдемте теперь к моему автомату.

Второй автомат стоял под прямым углом к первому. Отсюда хорошо обозревалось все пространство, на котором трудилась бригада. Таким образом сварочный автомат Мальнева был как бы рабочим местом бригадира и одновременно наблюдательным пунктом. Сейчас за автоматом работал помощник Мальнева Шарипов.

- Наши валы покрепче будут, до двадцати килограмм. Прошу! - Николай Дмитриевич сделал приглашающий жест рукой.

Я не понял. Он пояснил:

- Надо сварить на память два карданных вала. Такая у нас традиция.

Шарипов с готовностью протянул мне рукавицы. Делать нечего. Я принялся совершать движения, за которыми только что наблюдал: взять, перенести, установить... Николай Дмитриевич направлял меня голосом: так, хорошо, зажали, нажимаем две кнопки, электроды опустились точно, нажимаем две другие кнопки, вот эти, ага, включилось, видите. Полилось. Вот и вся работа, я же говорил вам, это автомат.

Установить - снять, установить - снять. Интенсивность цикла - полторы минуты: установить - снять.

- Вот и вы сварили два карданных вала для наших грузовиков, - заключил Мальнев, оглядев мою работу. - Но все-таки тут нужен робот.

День рождения планеты

Это же надо было так случиться: Николай Мальнев родился 9 мая. Впрочем, тогда, в 1926 году, этот день ничем не выделялся среди прочих будничных дней - обычный весенний денек, чаще холодный, чем теплый. Это уж потом в судьбу Мальцева вошел победный подарок.

Были они курянами, так как жили в Курской губернии, деревня Выползово - и все кругом были Мальневы, если не родичи, то из одного корня.

Деды и прадеды обрабатывали тут землю, ставили дома, исполняли ратный долг по защите отечества.

Афанасий Мальнев, дед Николая Дмитриевича, воевал в русско-японскую войну, был ранен в руку под Мукденом. Увидел дальние страны, другие нации. Вернулся домой и решил переменить судьбу - подался в Донбасс шахтером.

Дмитрий Афанасьевич, отец Мальнева, родился в конце прошлого столетия, в 1895 году - и как раз подрос для войны к 1914 году. Воевал "за веру, царя и отечество" в Галиции, был засыпан землей в немецком окопе. Друзья-солдаты вовремя заметили его, откопали. Получив после революции землю, Дмитрий Мальнев был готов начать строительство новой жизни. А новая жизнь, как известно, начинается с нового дома.

Дмитрий Мальнев стал рубить такой дом, какие видел в Галиции. Семья была многодетная - и дом получился соответственный, всем на удивление. В этом доме и родился Николай Мальнев 9 мая 1926 года пятым ребенком в семье.

Отец Мальнева был работящим. И земля ему досталась добрая, отзывчивая на труд. Из-за этого просторного дома на пять окон и трех коров на большую семью, когда началась коллективизация, Дмитрия Афанасьевича записали едва ли не кулаком. А потом в ячейку пришло подметное письмо. Что там писалось, никто не знает, однако революционное сознание тех лет было категоричным. Ночью пришли раскулачивать Мальнева и маленького Николая подцепили за рубаху на вилы. Николаю Дмитриевичу было тогда четыре года, он не помнит, как висел на вилах, этот эпизод реставрируется со слов отца. Много раз отец рассказывал о той памятной ночи, рассказывал по-разному, но вилы присутствовали во всех вариантах, равно как и плач ребенка.