Завод по производству облаков

Я не хотел поднимать эту неприятную для себя тему. Не сейчас. Может, потом сам ей все расскажу. Наверняка расскажу… В один прекрасный момент. Потому что сейчас мне больше всего хотелось быть открытым перед Улей. Показать ей всего себя изнутри. 

Мы как раз въехали в город. А Ульяне позвонили с работы.

Наташа! Легка на помине.

Спрашивала про какие-то графики и уточняла цифры. Уля резко преобразилась. Из женщины-собеседницы превратилась в суровую финансистку. Подобралась и деловито начала объяснять Наташе, что к чему.

Сбросила звонок, когда мы уже стояли возле здания суда.

В старой постройке было немноголюдно. Эхо подхватывало звуки, разнося его по широким коридорам. Гулял сквозняк. Длинные разлапистые щучьи хвосты на подоконниках соседствовали с гигантскими кактусами.

Мы поднялись к нужному кабинету и присели на стулья в ожидании.

Вскоре появилась и вторая участница процесса. «Злая тетя Надя», как называл ее Димка. Родственница Ульяны, с которой они никак не могли поделить наследство. Ее привез сын. Но, заметив нас, поспешил выйти, чтобы даже не общаться.

Я понимал, что значит для Ульяны тот старый дом. Я и сам не раз жалел, что мать продала наш коттедж, в котором я вырос. А потом, когда решил вернуться «на родину», негде было даже остановиться. Я помнил тот дом, тянулся к нему всей душой, даже притормаживал возле него пару раз, проезжая мимо.

Потому цель Ульяны была мне вполне ясна. Тем более, что родственница действительно вела себя крайне отталкивающе. Про таких говорят, что человек с гнильцой. Зачем ей нужен дом двоюродной сестры? И как только Надежда умудрилась запудрить бабушке Ули мозги и заключить договор на содержание? Было в этой всей истории что-то очень подозрительное. 

Бабушка явно любила Улю, с чего бы ей вдруг отдавать имущество кому-то другому?

Казалось, Надежда целенаправленно несколько лет добивалась, чтобы дом достался именно ей. Такие люди обычно себе на уме. Вряд ли она испытывала жалость в одинокой старушке.

Завидев нас с Ульяной, она даже не поздоровалась. Сверкнула глазами, как старая ведьма. А потом уселась с другой стороны от двери, задрала подбородок и уставилась на противоположную стену.

Я чувствовал на себе ее внимание, хоть Надежда его и не выказывала. Но иногда ее взгляд невольно уходил в мою сторону.

Ну и пусть. Пусть знает, что Ульяна не одна. И у нее есть поддержка.

Вскоре нас позвали в зал заседаний.

– Смотрю, ты времени даром не теряла, нового ухажера нашла, – ехидно заметила тетка, когда Ульяна поднялась, а я поддержал ее за руку.

Ульяна ничего не ответила, только улыбнулась. И мы вошли в помещение.

Я не слишком любил подобные мероприятия. Мне пару раз приходилось отстаивать в суде свою правоту. И хоть за меня, в основном, говорил адвокат, я по себе знал, что чувство это отвратительное.

А Ульяна держалась молодцом. Бодро представилась судье и заняла свое место с улыбкой. Мне бы ее выдержку.

Пока судья зачитывал факты по делу, я смотрел на Ульяну и восхищался. Да ей никакой адвокат и не нужен. Она и сама неплохо справлялась с задачей. Я пытался прислушиваться к тому, что говорил судья, но мысли невольно уходили совсем в другом направлении.

– … вы ведь уехали внезапно, никому ничего не объяснив. Даже не стали задерживаться на работе, куда устроились после окончания учебы…

– Это уже совсем личное. Вам так не кажется? – Голос Ульяны вдруг дрогнул. И я почувствовал недосказанность, связанную со мной. Или мне только почудилось? – Я помогала бабушке, присылала ей деньги. Вот, есть даже копии чеков о переводах. Те, что смогла восстановить, естественно.

– Лучшей жизни хотела! Нашла себе мужика. Даже не навещала больную старушку! – подала свой противный голос тетка. – Да ее тут десять лет не было! А тут явилась, царевна…

Как я услышал, эта Надежда действительно платила за дом и давала старушке деньги, которая та наивно брала у родственницы. Да еще и некоторых соседей подговорила вступиться за нее, когда начала судиться. Более чем уверен, без взяток тут не обошлось. Показания соседи давали странные, противоречивые. И на вопросы судьи порой отвечали невпопад. Словно не успели придумать ложь, а правду сказать было нельзя.

Казалось, в том доме находилось что-то ценное для Надежды!

– Вам еще дадут слово, чтобы высказать свое мнение! – осек ее судья. – Еще одно замечание, и я выпишу вам штраф...

– Вы ведь знаете, что у меня родился ребенок… Вот все документы. И копии платежек за несколько последних лет...

Родился ребенок…

Мои мысли мгновенно переключились.

Я думал. Вертел в голове последние слова.

У Ульяны не было постоянного мужчины, это я уже давно уяснил. Но какие-то ведь присутствовали в ее жизни? Не может быть, чтобы она все это время жила как затворница!

Уля скрывала от меня буквально все, что касалось десяти лет, прошедших с момента, когда я посадил ее в такси, чтобы вернуться к друзьям.

Думай, думай, Орлов, в чем подвох!

Она ведь соврала про возраст сына. В тот момент мне было неважно – сколько конкретно лет мальчугану. Внешне я бы никогда не определил.