Завод войны

– Почему? – спросил Свёрл через интерком.

– Ты приказал спасти их всех, – просто ответил Бсорол.

Он подтолкнул шатавшуюся женщину в спину кончиком клешни, направляя ее по нужному коридору. Подвел к одной из герметизированных дверей Четвертого сектора – и Свёрл открыл створку.

– Я не считаю это объяснение достаточным.

– Ну и ладно.

Бсорол как-то странно передернулся, и Свёрл не сразу понял: его первенец только что очень по-человечески пожал плечами – и не собирается больше ничего объяснять.

Отец-капитан решил, что должен уделять больше внимания детям и пристальней следить за тем, как они меняются. А пока нужно заняться проблемой беженцев и опасности, исходившей от Цворна. В конце концов, единственный ответ оказался вполне прадорским: Цворн должен перестать быть угрозой.

Трент Собель

Блайт и его экипаж были чудной компанией. Их порой весьма странный образ действий определенно проистекал из времени, проведенного в непосредственной близости от Пенни Рояла. Но разобраться в их настроениях оказалось довольно просто, и он знал, что не слишком им нравится.

Они были честными торговцами или, скорее, чуть-чуть расширили для себя границы государственных законов, Трент же работал на Изабель Сатоми, а она занималась на Погосте работорговлей. Это означало похищение людей-жертв и заражение их вирусом спаттерджея, делавшим их неимоверно выносливыми физически. Далее у людей вырезался мозг и часть позвоночника, которые заменялись прадорским «рабоделом». Трент похищениями и потрошением не занимался, его и его товарища наняли в качестве телохранителей, обязанных пресекать любые попытки других криминальных авторитетов посягнуть на территорию хозяйки. И все же, хотя его жертвы, попадись он сам в их руки, сделали бы с ним ровно то же, он пытал и убивал людей и поэтому был виновен в массовых смертях не менее, чем Сатоми.

Экипаж сошел с «Розы» праздновать – ну и хрен с ними. Здесь, на Внешней космостанции Авиа, капитан Блайт передал станционному ИИ тысячи кристаллов-мемплантов, получив вознаграждение, сделавшее и его самого, и его команду неприлично богатыми. Кроме того, их ждала плата за два объекта, прихваченных из системы Масады. Поскольку одним из этих объектов был он сам, Трент Собель находился не в том настроении, чтобы что-то отмечать и веселиться, – он остался в отведенной ему маленькой каюте.

Сидя на кровати, он протянул руку и коснулся пальцем новой серьги, «подаренной» Пенни Роялом. Фиолетовый сапфир хранил сейчас мемозапись человеческого разума Изабель Сатоми, извлеченного из боевой машины-капюшонника, в которую она превратилась, но раньше драгоценность принадлежала его покойной сестре Женьеве и была единственной сохранившейся памятью о ней. Блайт и его команда всего лишь спасли его из искореженного «Залива мурены» по просьбе того самого черного ИИ, а теперь, привезя Трента сюда, все равно что убили его.

– Искупи, – сказал Пенни Роял, передавая сережку.

Ну и как ему, черт возьми, это сделать – даже если бы Блайт не притащил его сюда, на территорию Государства? Какую дьявольскую игру затеял ИИ – он ведь мог небось предсказать, что Блайт отправится в Государство, чтобы выгрузить мемокристаллы? Как ему спастись, если его ждет либо стирание памяти, либо немедленная казнь – приговор-то ведь вынесен?

– Собель, – раздался снаружи незнакомый голос. – Выходи из каюты – руки за голову. Без оружия. Сам знаешь, что к чему.

Вот оно. Он знал, что в опасности, с тех самых пор, как «Роза» покинула Погост. И едва она опустилась в порту Авиа, ИИ Внешней космостанции узнал, что он на корабле, несомненно, тут же выписал ордер, и вот теперь за дверью ждет, чтобы забрать его, государственная полиция. Трент потянулся к висевшему в набедренной кобуре газовому импульснику. Какая разница, умереть сейчас или позже, когда из его мозга выкачают всю полезную информацию – до последней капли. Он вытащил оружие. Пожалуй, можно было бы забрать с собой кого-то из них, но там почти наверняка голем, и борьба окажется недолгой.

«А что бы подумала сестра?»

Нет, он не сказал это вслух, вопрос сам собой выскользнул из глубин подсознания. Трент вздрогнул и огляделся, ища сгущающийся в воздухе черный бриллиант. Но нет, Пенни Рояла здесь не было.

Так что бы она подумала? Женьева почувствовала бы к нему отвращение. В Колороне, не влезая ни в какую преступную деятельность, трудно было рассчитывать на судьбу лучше, чем судьба безработного, живущего на пособие, но она всегда оставалась честной. Сестра пыталась, чтобы честным был и он, но у нее не получилось. Если бы он не связался с криминальными бандами и организациями сепаратистов, возможно, она бы была и сейчас жива? Что, если, останься он честным, драгоценность, которую сестра всегда носила на груди, как кулон, не попалась бы на глаза определенным типам и они не убили бы Женьеву, чтобы завладеть сапфиром?