Заводная

Официальную капитуляцию решили устроить на парадной площади возле Большого дворца: Аккарат поприветствует Канью и примет ее символический кхраб. Корабли «Агрогена» уже стоят в доках, с них выгружают ю-тексов-ский рис и сою-про — стерильные семена, присланные зерновыми монополистами; одной частью накормят народ, другая пойдет фермерам — из нее вырастят новый урожай. Со своего места Канье хорошо видно, как над краем дамбы трепещут паруса с эмблемой корпорации — пшеничными колосьями.

Поговаривали, что понаблюдать за церемонией и закрепить своим присутствием власть правительства Акка-рата придет сама юная королева, поэтому народу собралось больше, чем ожидали, однако в последний момент пролетел слух, что ее все-таки не будет, и теперь толпа, обливаясь потом, стоит под палящим солнцем засушливого сезона, которому уже давно пора бы уступить место муссонам, и смотрит, как под пение монахов на помост восходит Аккарат. В качестве нового Сомдета Чаопрайи он приносит клятву, обещает защищать королевство в неспокойные времена военного положения, потом встает лицом к выстроившимся рядами военным, гражданским и последним белым кителям под командованием Каньи.

По вискам капитана струится пот, но она не желает даже пальцем шевельнуть — хоть и сдала Аккарату министерство природы, хочет предстать в наилучшем свете, блеснуть выправкой, а потому стоит неподвижно в первом ряду, плечом к плечу с Паи, чье лицо застыло ничего не выражающей маской.

Немного позади Аккарата за церемонией наблюдает Наронг. Он кивает Канье, а той остается лишь не заорать на него, не завопить, что причиненные городу страдания — его вина, что бессмысленных жертв и разрушений можно было избежать. Скрипя зубами, Канья мысленно ввинчивает всю свою ненависть в его голову. Какая глупость. Ненавидеть надо себя: это она сейчас сдаст последних своих верных людей на милость Аккарату и увидит, как закончится история белых кителей.

Рядом возникает Джайди и задумчиво смотрит вперед.

— Хотите что-то сказать?

— Вся моя семья, кто еще был жив, погибла во время боев.

Канья ахает.

— Мне так жаль. — Она хочет протянуть руку, тронуть призрака за плечо.

— Это война, — печально улыбаясь, произносит Джайди. — Я всегда тебе это втолковывал.

Канья уже готова ответить, но тут ее вызывает Аккарат. Наступил момент унижения. Как же она ненавидит министра. И куда подевалась та юношеская злость? Еще в детстве Канья поклялась уничтожить белых кителей, а теперь понимает, что от ее победы смердит сгоревшими министерскими зданиями.

Она шагает вверх по ступеням, опускается на землю и делает кхраб. Аккарат, не торопясь ее поднимать, начинает обращенную к толпе речь:

— Испытывать горе от утраты такого человека, как генерал Прача, вполне естественно. При всем недостатке верности он был страстно предан своему делу, и хотя бы за одно это мы обязаны выказать ему уважение. Стоит помнить не только о последних днях, но и о тех долгих годах, когда генерал служил королевству, берег народ в смутные

времена. О тех его славных трудах я никогда не скажу ни единого дурного слова, несмотря на то что в конце он пошел по неверному пути. — Аккарат ненадолго замолкает, обводит толпу взглядом и говорит: — Мы, единое королевство, должны исцелиться. В знак доброй воли я счастлив сообщить, что королева одобрила мою просьбу: все, кто сражался на стороне генерала Прачи и поддерживал попытку переворота, помилованы — полностью и безусловно. Тем, кто по-прежнему желает работать в министерстве природы, заявляю: надеюсь, что нести свою службу вы станете с честью. Перед королевством по-прежнему стоит множество трудных задач, и предугадать, чем грозит будущее, невозможно. — Аккарат знаком разрешает Канье встать и подходит ближе. — Капитан Канья, несмотря на то что вы сражались не на стороне дворца, я дарую вам прощение и кое-что еще. — Он выдерживает небольшую паузу. — Мы должны помириться, найти общий язык как единое королевство, и как единый народ обязаны протянуть друг другу руки.

Все внутри Каньи стягивается в тугой узел, ей отвратительна эта церемония, но Аккарат продолжает:

— Как старшего по званию служащего министерства природы назначаю вас его главой. Ваши обязанности все те же: защищать королевство и ее величество.

Она потрясенно смотрит на Аккарата и замечает стоящего за ним Наронга, который, чуть улыбнувшись, в знак уважения приветствует ее поклоном. Потеряв дар речи, Канья делает ваи.

— Вольно, генерал. Пока можете отпустить своих людей, но уже завтра нас ждет прежняя работа.