Заводная

— Речь не о точке зрения. С тех самых пор как первые миссионеры сошли на наш берег, вы стремились нас уничтожить. В эпоху Экспансии хотели прибрать все, что только можно, пообрубали королевству руки и ноги, и только мудрость правителей спасла нас от худшего, а вы все никак не отступались. Глобальная экономика — это ваше божество — оставила стране неимоверно узкую специализацию, а когда настало Свертывание, бросила умирать с голода. — Тут он многозначительно смотрит на Андерсона и продолжает: — А потом вы наслали пищевые эпидемии и лишили нас почти всего риса.

— Не знал, что министр торговли — сторонник теории заговора.

— Так кого вы представляете? «Агроген»? «ПурКало-рию»? «Тотал Нутриент Холдинге»?

Андерсон разводит руками.

— Насколько я понимаю, вы заинтересованы в создании более прочного правительства. Мне есть что предложить — если, конечно, сможем договориться.

— Чего вы хотите?

Андерсон, глядя министру прямо в глаза, говорит:

— Доступ к банку семян. Аккарат вздрагивает.

— Это исключено.

Машина сворачивает и, набирая ход, едет по улице Рамы XII. Кортеж расчищает дорогу, за окнами бежит размытый скоростью Бангкок. Андерсон успокаивающе поднимает руку.

— Нам не нужен весь банк — только образцы.

— Банк семян дает нам независимость от таких, как вы. Когда случилась эпидемия пузырчатой ржавчины, когда долгоносики со взломанными генами заполонили планету, он уберег нас от еще худших бед, но даже тогда люди умирали миллионами. Вам сдались Индия, Бирма и Вьетнам — мы держались. А теперь просите отдать наше главное оружие? — Аккарат смеется. — Я, может, и хочу увидеть, как генералу Праче сбреют волосы и брови и с позором отправят его в лесной монастырь, но на моем месте он сказал бы то же самое: ни один фаранг не должен трогать сердце нашей страны. Отнимите руку, отнимите ногу, но голову, а тем более сердце трогать не смейте.

— Нам нужен генетический материал. Многие наши ресурсы истощены, а вирусы продолжают мутировать. Если надо — поделимся результатами исследований. И даже прибылью.

— Думаю, то же самое вы предлагали и финнам. Андерсон подается вперед.

— То, что произошло в Финляндии, — трагедия, и не только для нас. Если миру по-прежнему нужна пища, надо идти впереди цибискоза и японских долгоносиков. Это единственный способ выжить.

— То есть сперва вы загнали мир в ярмо своими патентованными злаками и семенами, с удовольствием его поработили и вдруг поняли, что тянете всех нас в ад.

— Да, так говорят грэммиты. А на деле жучки и пузырчатая ржавчина никого не ждут. Только у нас хватит научных ресурсов вылезти из этого кошмара, и мы надеемся найти ключ к выходу в вашем банке семян.

— А если не найдете?

— Тогда какая разница, кто командует королевством — придет новая мутация цибискоза, и кашлять кровью будет каждый.

— Все равно это исключено. Банк — под контролем министерства природы.

— Мне казалось, мы обсуждаем возможность смены руководства.

Аккарат хмурит бровь.

— Значит, вам нужны образцы? Даете нам оружие, оборудование, средства, а взамен — только их?

— Да. И еще кое-что. Точнее, кое-кого. Гиббонса. — Андерсон внимательно следит за реакцией министра.

— Гиббонс? — пожимает плечами тот. — Не слышал о таком.

— Фаранг, один из наших. Хотим вернуть — покушался на чужую интеллектуальную собственность.

— А вам это наверняка очень не понравилось? — смеется Аккарат. — Любопытно встретить одного из вас вот так, вживую. Мы, конечно, постоянно обсуждаем тех калорийщиков, которые затаились на Ко Ангрите как пхи красу72 и замышляют, как бы подмять под себя королевство, но вы... — Он внимательно разглядывает Андерсона. — Я бы мог приказать швырнуть вас под ноги мегадонту или разорвать на части и бросить зверям и птицам. Никто бы даже не пикнул. Были времена, когда от одного слуха о том, что где-то ходит калорийщик, народ устраивал бунты. И вот вы — сидите тут и не очень волнуетесь.

— Времена изменились.

— Совсем не так сильно, как вы полагаете. Так вы храбрец или глупец?

— Могу задать тот же вопрос. Не многие решились бы так сильно пнуть белых кителей и уйти невредимыми.

Аккарат улыбается.

— Предложи вы мне деньги и оборудование на прошлой неделе, я был бы весьма признателен, но теперь, в свете нынешних обстоятельств и недавней победы, я лишь приму ваше предложение к сведению. — Он стучит в стекло водителю, приказывая съехать к обочине. — Вам повезло, что я в прекрасном настроении. В другой раз я велел бы разорвать калорийщика в кровавые клочья — вот тогда день бы задался. — Аккарат показывает Андерсону на дверь. — Я обдумаю ваши слова.

15

У Новых людей есть свой дом.

Мысль о нем посещает Эмико каждый день, каждую минуту, каждую секунду. Она вспоминает, как убежденно гайдзин Андерсон рассказывал ей, что это место и в самом деле существует. Тогда, в темноте, коснувшись ее, он посмотрел очень серьезно и сказал: «Это правда».