«Заводная»

— Надеюсь, больше чем просто взломщик генов.

— Вы говорили, что знакомы с моей… моделью.

Ухмыльнувшись, старик подзывает помощницу, как ни в чем не бывало проводит ей ладонью по ноге снизу вверх и при этом не сводит глаз с Эмико, которая видит, что та одновременно и девушка, и мужчина. Кип, угадав ее мысли, улыбается.

— Я читал о таких, как вы. О генах, о воспитании… Встать! — внезапно рявкает он.

Не успев ничего понять, Эмико уже стоит на ногах, дрожит от страха и непреодолимого желания подчиняться. Старик качает головой:

— Жестоко с тобой обошлись.

— А еще сделали сильной. Я могу причинить вам боль. — Пружинщица кипит от злости.

— Верно, можешь. Создатели спрямили некоторые углы, обходные пути есть, хотя и скрыты воспитанием. Взять это ваше желание повиноваться — откуда его взяли, не знаю. Может быть, от лабрадоров. Но почти во всем остальном вы превосходите людей. Быстрее, умнее. Лучше видите и слышите. Вы покорны, зато не боитесь болезней вроде тех, что у меня. — Он показывает на исполосованные шрамами гноящиеся ноги. — Вам везет.

— Так вы один из моих создателей?

— Не совсем, но что-то вроде того. Мне знакомы ваши секреты — так же как секреты мегадонтов и пшеницы «Тотал Нутриент». — Старик кивком указывает на тушки чеширов: — Вот об этих кошках я знаю все. Если бы захотел, заложил бы в них генетическую бомбу, которая уничтожит их маскировку — несколько поколений, и они опять станут своей предыдущей, менее успешной версией.

— Вы действительно бы так поступили?

— Нет, — смеется старик. — Такими они мне симпатичнее.

— Ненавижу людей вроде вас.

— Потому что тебя создали мне подобные? — Он снова хохочет. — Надо радоваться, что встретила меня. Ближе к богу быть невозможно. Ну же, разве тебе не о чем просить бога?

Эмико хмуро кивает на чеширов:

— Будь вы моим богом, первыми сделали бы Новых людей.

Эта мысль веселит старого гайдзина.

— Я бы с удовольствием.

— Мы бы тогда взяли над вами верх — вот как чеширы.

— Вы и сейчас можете — ни пузырчатой ржи, ни цибискоза не боитесь.

— Не можем. Мы не способны размножаться, и в этом зависим от вас. — Она шевелит рукой, показывая прерывистые марионеточные движения. — Я помечена. Мы всегда помечены и заметны не хуже десятируких или мегадонтов.

— Ерунда. Эти ваши движения не принципиальны. Нет особой причины, почему их нельзя устранить. А вот стерильность… Ограничения снять можно, их устроили ради безопасности, и на то были причины, но необходимости в них нет, хотя из-за некоторых создавать вас труднее. Все в вас поправимо. — Гайдзин улыбается. — Когда-нибудь все станут Новыми людьми. Вы еще будете смотреть на нас, как мы на бедных неандертальцев.

Эмико молчит. Потрескивает костер. Потом она спрашивает:

— Вы знаете, как это сделать? Можете дать мне такую же способность к размножению, как у чеширов?

Старик и Кип переглядываются.

— Так можете или нет?

— Твое нынешнее устройство мне не изменить. У тебя даже яичников нет. Ты способна дать приплод не больше, чем твоя кожа.

Эмико подавленно замолкает. Старик снова хохочет:

— Выше нос! Женские яйцеклетки как источник генетического материала мне и так никогда особо не нравились. Пряди волос вполне хватит. Тебя уже не изменить, а вот твоих детей — в генетическом, не в физическом смысле — их можно сделать фертильными. Они станут частью естественной природы.

У Эмико сердце из груди выпрыгивает.

— Вы действительно можете это сделать?

— Да. Конечно, могу. — Мыслями гайдзин уже где-то далеко. На его губах играет улыбка. — Могу и это, и много чего еще.