Заводная ракета

Ялду его слова не убедили. — Как только нас станет не видно с земли, Ачилио потеряет к нам интерес. Какие бы неудачи на нас ни свалились, они не повредят репутации Евсебио, если останутся незамеченными. И даже если бы Ачилио хотел и дальше нас изводить, как засланные им агенты могут получить награду за выполнение его поручений, если она никоим образом не зависит от результата? — Она еще могла понять сделку, которую Ачилио заключил с Нино: пусть даже сам Нино никогда не узнает, сдержал ли Советник свое слово, зато его брат мог прийти к Ачилио со словами: «Все видели, как погасла ракета, так где же обещанные деньги?». Но если учесть, что Ачилио не пытался уничтожить Бесподобную во время запуска, ей с трудом верилось в то, что он мог пообещать деньги семье второго саботажника при условии, что Бесподобная никогда не вернется назад.

— Возможно, ты и права на этот счет, — согласился Фридо, — но даже если он и не пытался нас убить, в том, что он предатель, сомнений нет. Среди нас ему больше нет места. Нам придется его убить — на меньшее люди не согласятся.

— То есть если я откажусь, ты планируешь организовать восстание? — Ялда сомневалась, что сарказм, который она намеревалась вложить в свои слова, удастся передать с помощью одних лишь символов, но прокричав свой вопрос на фоне шума двигателей, уже не была уверена в том, что смена способа общения принесла ощутимую пользу.

— Я просто хочу сказать, что это ослабит твой авторитет, — прокричал в ответ Фридо.

— Значит, ради сохранения авторитета мне следует пойти на убийство?

Фридо всерьез задумался над ее вопросом. — Полагаю, это зависит от того, сколько, по твоему мнению, погибнет людей, если ты утратишь здесь контроль.

Я не тешу себя мыслью, что я единственный оплот здравомыслия, без которого Бесподобная собьется с пути, — сказала Ялда.

— Я этого и не имел в виду, — заверил ее Фридо. — Но всякий раз, когда власть переходит из рук в руки, возникает риск насилия — если, конечно, ты не уйдешь в отставку при первом же намеке на недовольство.

Ялда не знала, что на это ответить. Метил ли Фридо на ее место? Прошло меньше двух дней с момента запуска и меньше четырех — с тех пор, как Евсебио облачил ее этой ролью. Ялда видела в ней обузу до того нежеланную, что до этого момента и подумать не могла, будто кто-то будет гореть желанием занять ее место. Но если эта власть ей и правда настолько неприятна, то, может быть, ей следует от нее отказаться? Если бы Евсебио назначил Фридо правителем Бесподобной, она бы и слова против не сказала; почему бы не внести поправки в его решение, пока люди еще не слишком привыкли к текущему положению дел?

И тогда вместо того, чтобы умирать ради сохранения ее власти, Нино мог умереть, чтобы облегчить ей жизнь.

Наблюдательная каюта представляла собой неглубокую пещеру, вырезанную сбоку горы; со стороны безвоздушного пространства ее плотно закрывал наклонный купол, составленный из хрусталитовых панелей. Стоя на краю пещеры, Ялда заглянула вниз, вдоль склона, и убедилась в том, что равнины, над которыми некогда возвышалась гора, действительно исчезли. Подножие горы было окружено туманной, переливающейся через край, дымкой рассеянного свечения двигателей — оно будто предвещало наступление какой-то рассветной феерии — при том, что настоящее Солнце хотя и опустилось на невиданную доселе высоту, в этот момент неподвижно пылало над самим ореолом. Ялда вытянула руку и задними глазами увидела тень, которую она отбрасывала на крыше пещеры.

Окружавшие ее хрусталитовые многоугольники были покрыты выбоинами от ударов камней во время запуска; эти дефекты улавливали солнечный свет, создавая яркие, сбивающие с толку точки, которые отвлекали внимание от настоящего неба. Поиск цели стоил бы ей немалых трудов, если бы она заранее не знала, куда смотреть — примерно посередине между Солнцем и «горизонтом», который был косвенно очерчен полом каюты.