Заводная ракета

— Но ведь я уже завершила это путешествие, — безмятежно возразила Бенедетта. — Время — круг. Все уже случилось, все уже закончилось; выбирать больше не из чего.

Ялда надеялась, что всей этой фаталистической болтовней Бенедетта ее просто дразнила, но спорить об этом прямо сейчас было бессмысленно. Последняя троица новобранцев, которых она привела, чтобы те с вожделением осмотрели крошечную кабину, спускалась по лестнице на землю. Бенедетта была пристегнута ремнями к скамье, заменившей в первоначальном плане стойку для мышиных клеток; ее тело будут обдувать те же самые прохладные газы, которые во время предыдущих запусках защищали зверьков от перегрева. Окружавший ее замысловатый механизм, который отвечал за регулирование времени работы двигателей и выброса парашюта, проверялся трижды — Фридо, Ялдой и, наконец, самой Бенедеттой. Полевки были удостоены лишь двойной проверки.

— Тогда я не стану желать удачи; тебе она все равно не понадобится, — сказала Ялда.

— Вот именно.

Но Ялде этого было мало; она присела на корточки рядом со скамьей. — Знаешь, если этот полет сделает тебя знаменитой, твой ко, вероятно, станет тебя искать.

— Какой еще ко? — парировала Бенедетта. — Здесь никто не знает моего настоящего имени.

— Да, но много ли таких же чокнутых родилось в Нефритовом Городе?

Бенедетта приятно удивилась. — По-твоему, я из Нефритового Города?

— А разве нет? — В этой части ее истории Ялда никогда не сомневалась. — Твой акцент звучит вполне натурально.

— Тебе стоит послушать, как я имитирую еще шесть наречий.

Ялда сжала ее плечо. — Скоро увидимся. — Она распрямилась и выбралась из кабины; примостившись на выступе, нависавшем над лестницей, она плотно задвинула крышку люка. Через окно она увидела, как Бенедетта жестом указала на пусковой рычаг, а затем показала ей руку с четырьмя пальцами, что означало: она запустит ракеты, когда часы возле скамьи пробьют четыре куранта. Протокол был стандартным, однако в отличие от полевок инициировать процесс ей придется самой.

Ялда обычно не испытывала проблем с высотой, и все же, спускаясь по лестнице, ощутила нечто вроде взаимного головокружения при мысли о той высоте, на которой вскоре должна была подняться ракета.

Спустившись на землю, она потянула лестницу в сторону, позволив ей упасть набок. Теперь новобранцы вели себя тихо; даже Леония присмирела, когда они направились в сторону бункера.

Когда порыв ветра поднял с земли облако колючей пыли и обдул их лица, Фатима сказала: «Надо бы сделать грузовик, работающий на сжатом воздухе».

— Надо, — согласилась Ялда. В какой-то момент это, вероятно, выносилось на обсуждение, но впоследствии выпало из списка первоочередных задач; многие хорошие идеи постигла та же судьба. Неимоверная сложность проекта усугублялась еще и тем, что некоторые из соинвесторов Евсебио требовали ограничить непосредственное использование их вложений одной лишь ракетой, чтобы по возвращении будущих поколений путешественников не оказаться в роли второстепенных игроков. Ялде казалось забавным, что кто-то верил, будто подобными решениями можно гарантировать свое право на тот самый лакомый кусочек, которым, в конечном счете, должен был стать проект. Если Бесподобная действительно вернется домой, проведя целый век в пустоте, — вооруженная технологиями, способными победить не только гремучие звезды, но и все, что грозило последовать за ними — то они сами будут решать, с кем торговать и на каких условиях. Определенная доля сочувствия, которую путешественники могли проявить к своим далеким двоюродным братьям и сестрам, была пределом ее мечтаний; любой план, предполагающий строгое следование контрактам, подписанным их давно почившими предками, был не более, чем фантазией, которую Евсебио поддерживал ради того, чтобы, расставаясь с колоссальными суммами, плутократы имели возможность оставаться в стороне от ужасающей правды жизни — что их деньги в действительности расходуются на общее благо.

Фридо ждал ее рядом с бункером. — Как она? — обеспокоенно спросил он.

Держится спокойно, — ответила Ялда. — Подразнила меня напоследок.

Фридо оглянулся и пристально оглядел равнину. Ялда решила, что им двоим предстоит ощутить вкус настоящего космического детерминизма; решение стартовать или отступить по-прежнему было за Бенедеттой, но никакие поступки ее друзей повлиять на этот выбор уже не могли.

Все забрались в бункер. Последний раз ракета взрывалась во время испытаний несколько лет назад, однако подобные меры предосторожности не требовали больших усилий, и хотя пыли в бункере было еще больше, чем снаружи, возможность спрятаться от ветра была очень кстати.

Ялда лежала между Фридо и Фатимой, наблюдая за зеркальным отражением горизонта. На фоне бурой дымки ракеты было почти не видно. Она взглянула на часы; до старта оставалось еще три маха.

— А если она сначала засомневается, а потом снова соберется с духом? — спросила Леония. — Если эта штука рванет, когда мы выйдем из бункера…

— Этого не случится, — ответила Ялда. — Либо она приступит к запуску точно по графику, либо запуска вообще не будет.