Заводная ракета

— Есть немало людей, которые распространяют эту новость, — согласился Евсебио, — но нам еще нужно много сделать, чтобы укрепить свои позиции, иначе вся эта система будет слишком фрагментарной, чтобы заработать на практике.

Ялда задумалась, стоит ли просто пожелать ему удачи в новом проекте и на этом оставить его в покое, но потом решила, что терять ей все равно нечего.

— А разве тебе не хочется стать одним из нас? — спросила она. — Никто не сможет пройти этот путь с начала до конца, но ты мог еще немного присмотреть за «Бесподобной».

На мгновение по лицу Евсебио пробежало выражение неловкости, которое, ожесточившись, приняло настороженный вид.

— Я всегда четко давал понять, в чем именно будет заключаться моя роль. Мои обещания ограничивались постройкой ракеты, не более того.

— Я знаю, — кротко произнесла Ялда.

— Я мог бы оставить своих детей, если бы не было иного выхода, — признался он. — Все равно их воспитанием занимается в основном мой отец. Правда и то, что другие люди смогли бы отстоять пожарную охрану. — Он умолк.

Ялда боролась с желанием заполнить возникшую паузу, сказать ему, что понимает его выбор, что у нее нет причин для упреков в его адрес. Она не хотела ранить его или поставить в неловкое положение. Но его ответ ей хотелось выслушать до конца.

— Если я присоединюсь к вашей команде, — продолжал Евсебио, — а «Бесподобная» потерпит неудачу… сомневаюсь, что у кого-то хватит решимости повторить все с самого начала. У нас по-прежнему не будет другого шанса на спасение, но в глазах большинства людей идея как таковая будет дискредитирована. Вот почему я остаюсь. Я должен быть в состоянии бороться за будущее проекта, — он обвел жестом окружающую их гору, — с самого начала, если потребуется.

Ялда не видела ошибки в его рассуждениях, но от описанной им картины по коже пробежал холодок. Ей стоило бы радоваться, представляя, что у людей, которых она оставляла на земле, есть второй шанс, однако мысль о том, что даже «Бесподобная» в конечном счете не была чем-то незаменимым, едва ли говорила в пользу оправдания, которое она приписывала собственному выбору.

Но отвечать ей так и не пришлось; к ней подошел пожилой мужчина с виноватым выражением лица.

— Я не туда свернул, — объяснил он. — Это место — настоящий лабиринт.

— Могу я узнать ваше имя, сэр?

— Макарио.

Пока Ялда доставала жетон Макарио, Евсебио отошел от нее и направился к сцене. Когда опоздавший надел свое ожерелье, в зале уже воцарилась тишина.

— И снова добро пожаловать на «Бесподобную,» — обратился к ним Евсебио. — Прошло уже почти семь лет с тех пор, как я решил обсудить с Ялдой, моим другом и учителем, возможные решения проблемы гремучих звезд. На тот момент казалось, что шансы нашего спасения исчезающе малы. Мы едва понимали, с чем нам довелось столкнуться — а наши знания по большей части говорили лишь о нашей беспомощности. И вот теперь мы на пути к решению. Весь наш мир обрел надежду в лице «Бесподобной» и ее команды.

По всему залу были расположены лампы, и ни одного светотехника, который мог бы их погасить и направить прожектор на сцену. Задним зрением Ялда следила за аудиторией, пока Евсебио выражал признательность за их смелость и преданность. Кое-где она замечала признаки тревожного настроения — нервно ссутулившиеся тела, опущенные взгляды — но большинство людей выглядели уверенными, смирившимися со своим решением.

— Я и мои коллеги прилагали все усилия, чтобы начало вашего путешествия было максимально безопасным и комфортным. Но как я не обманывал вас прежде, так не стану лгать и теперь: обещать что-либо не в наших силах. Несмотря на наш упорный труд, уже погибли семь человек — шесть строителей и один доброволец, участвовавший в испытательном полете. Я не могу дать гарантию, что через пару дней вся эта гора не превратится в груду пылающих обломков. Если среди присутствующих есть те, кто считает, что это невозможно, им следует уйти и вернуться в свои дома, потому что сюда их привело собственное заблуждение. Помимо этого мы с коллегами постарались предусмотреть то, что потребуется вам и вашим детям, чтобы выжить и достичь процветания, пока «Бесподобная» будет продолжать свой путь сквозь пустоту. Но вы первые, кому предстоит совершить это путешествие. Никаких готовых знаний по этим вопросам у нас нет; территория, которая лежит перед вами, не ведома ни одному специалисту. Если кто-то заблуждается на этот счет — если кто-то решил, что мы можем гарантировать необходимые для жизни условия в течение дюжины поколений, — то вам тоже следует уйти и поискать уверенности в другом месте, потому что на «Бесподобной» вы ее не найдете.

Ялда понимала, что Евсебио был вынужден говорить открыто, и все-таки задумалась, не заходит ли он слишком далеко. Многие люди после его слов явно чувствовали себя не в своей тарелке, а некоторые были заметно встревожены. Ничего нового они, конечно, не узнали, однако с одной и той же непростой истиной каждый справлялся по-своему.