Заводная ракета

Через четыре маха после остановки двигателей Ялда была готова поклясться, что у нее на спине стала неметь кожа — и даже знание настоящей причины, по которой ее чувства говорили о понижении давления, не делало эту иллюзию менее убедительной. На отметке в семь махов ее убывающий вес начал вызывать вспышки паники, во время которых ей — на мгновение — казалось, что под ней осела скамейка. Теперь двигатели издавали странное и мягкое постукивание; гора над ними умолкла. Впервые с момента запуска она смогла расслышать тиканье часов в противоположной части каюты.

Бабила повернулась, и вытошнила свой последний обед, предусмотрительно позаботившись о том, чтобы он не попался на глаза ее коллегам — правда, на полу это месиво, скорее всего, долго не продержится. Уже не надеясь примирить друг с другом видимую устойчивость каюты с тревожным ощущением, что все вокруг так и норовит куда-то ускользнуть, Ялда закрыла глаза. Она поймала себя на мысли, что пытается представить, как выглядит «Бесподобная» на расстоянии — темный конус на фоне разноцветных шлейфов. Вот только в этом фантастическом видении средняя треть горы стала мягкой, как смола, и теперь Ялда, будто завороженная, с ужасом наблюдала, как она сначала растянулась, превратившись в тонкую трубочку, затем лопнула.

Она приготовилась к удару, жертвой которого, должно быть, пришлось стать каждому из ее предков, имевших несчастье испытать точно такое же ощущение резкого падения. В том, что падение так и не наступило, не было ничего удивительного, хотя облегчения это тоже не принесло; страх получить травму ни за что не хотел ее отпускать.

Тихо рокоча, Ялда лежала на скамейке в ожидании хоть каких-то изменений. Наконец, она достаточно свыклась со своим страхом, чтобы открыть глаза и оглядеться. Фридо сидел, сняв с себя большую часть ремней; Ялда сделала то же самое — хуже не стало. Даже больше того, эти действия принесли ей облегчение, доказав, что она по-прежнему способна контролировать свое тело.

Вдоль каюты на высоте плеч висели полдюжины веревок. Окончательно избавившись от своих ремней, Фридо протянул руку, чтобы ухватиться за ближайшую из них. Сначала он пытался шагать по полу, используя веревку в качестве дополнительной опоры, но его ноги просто соскальзывали с камня. Тогда он сменил тактику и, свернувшись в клубок, ухватился за веревку еще и ногами, которые превратил в дополнительную пару рук. После нескольких неуверенных попыток сохранить равновесие он, наконец, овладел этим способом перемещения и, перебирая руками, быстро добрался по веревке до самой стены. Затем он перемахнул на другую веревку, которая была закреплена рядом с ним на камне, и направился в другую сторону.

Бабила остолбенело наблюдала за его действиями.

— Я не стану заниматься этим до конца жизни, — простонала она. — Можете прямо сейчас отправить меня домой.

Ялда расстегнула ремень, который удерживал ее за талию и ухватилась за ближайшую веревку. Следуя примеру Фридо, она перестроила свои ступни и попыталась их поднять, но потом заметила, что медленно вращается между полом и потолком и, держась за веревку одной рукой, не может дотянуться до нее другими конечностями.

— Да согнись ты, дура! — раздраженно подсказала ей Бабила; из-за тошноты ее раздражала даже неуклюжесть Ялды. Хотя сам по себе совет был к месту; Ялда не могла контролировать пространственную ориентацию своего тела, но свести в точке касания с веревкой все четыре руки ей было все еще по силам. Затем, двигая руками вдоль веревки, она добилась более удобного расположения. Ялда оглядела комнату, чтобы изучить метод Фридо — он не убирал с веревки больше одной руки за раз — а затем неуверенными движениями стала перебираться вдоль своей опоры.

Поначалу она не испытывала никаких трудностей, пока ее ощущение вертикали не встало с ног на голову и уютная иллюзия, в которой она свисала с горизонтально натянутой веревки, не уступила место столь же ложному убеждению в том, что она, наоборот, примостилась сверху и теперь балансирует на грани падения, готовая в любой момент свалиться вниз. Она закрыла глаза и представила, что вместо падения поднимается вверх — взбирается по вертикальной веревке. Когда она открыла глаза и снова начала двигаться, выбранная ею иллюзия осталась в силе; легкое сопротивление, которое испытывало ее тело, продвигаясь вдоль веревки, было ориентировано в нужном направлении и поддерживало общую картину ее восприятия.

Немного попрактиковавшись, Ялда стала неплохо управляться с новым способом передвижения, хотя ее и расстраивала необходимость так сильно полагаться на веревки. Если одна из них порвется, заменить ее будет не так просто; теперь уже стало ясно, что они недооценили количество поручней, которые нужно было установить на стенах, чтобы по каюте вроде этой можно было по-прежнему перемещаться при любых условиях. А если уж подвешивание новой веревки было непростой задачей, то любые строительные работы в таких условиях станут просто невозможными.