Заводная ракета

Лавинио опустил руку в землю между стеблями и немного покопавшись, извлек одно из семян. Скорее всего, туда его поместили вручную, в рамках отдельного эксперимента; ни одно из окружавших его больных растений не смогло бы произвести семена и тем более не обладало способностью внедрить их в землю.

Ялда взяла семя из рук Лавинио и внимательно его рассмотрела. Оно было покрыто дюжинами тоненьких белых корешков, которые пробивались сквозь кожицу во всевозможных направлениях, не отдавая предпочтения какой-либо из сторон. Но ни ростка, ни зачатка стебля при этом не было. Семя не знало, в какую сторону расти.

— Мне казалось, что при формировании стебля растение ориентируется на свет и воздух, — сказала она.

— Так меня учили. Это считалось догмой; я никогда не ставил ее под сомнение. — Лавинио забрал у Ялды семя и повертел его между пальцами. — Но на какую бы глубину я их не сажал…, им, похоже, никак не удается найти верх. Даже если семя зарыто только на половину — и его верхняя часть контактирует со светом и воздухом — они все равно не понимают подсказок.

— Значит, после того, как экспериментальные семена, которые ты посеял на поле, не дали побегов, ты спустился сюда, чтобы проверить, не окажет ли лес более сильного влияния?

— Да, так я планировал, — ответил Лавинио. — Я надеялся, что если весь растительный материл будет ориентирован в одном и том же направлении, то деревья смогут передать пшенице одно из своих веяний. Однако зрелая пшеница здесь просто погибает, а семена ведут себя точно так же, как и на полях.

Ялда заставила себя успокоиться. Зрелые растения на полях по-прежнему были здоровы, так что за ближайший урожай можно не опасаться; в ближайшее время голодная смерть им не грозит. Но времени на решение проблемы было не так уж много — в противном случае очередной урожай станет для них последним.

— А как дела в медицинских садах? — спросила она.

— Там кусты вырастают не из семян, а из побегов, — ответил Лавинио. — Некоторые из них прорастают под необычными углами, но стоит садовникам их подправить, дальше они растут безо всяких проблем.

— Это уже кое-что.

Лавинио что-то проворчал в знак согласия; катастрофа не приняла глобальные масштабы. Но прожить на одном только холине и болеутоляющих было невозможно.

— Я бы предпочла узнать об этом раньше. — Она понимала, что он хотел доказать свою компетентность, пытаясь справиться с проблемой своими силами, но на кону сейчас стояло слишком многое.

— Фридо решил, что будет лучше сначала найти решение, — объяснил Лавинио. — Вместо того, чтобы без нужды сеять панику.

Ялда поразмыслила над этой новостью. Фридо знал о пшенице и держал это в тайне от нее? Лавинио, вероятно, считал, что никто, кроме него, не несет ответственности за урожай, но у Фридо-то какое оправдание?

— Я не заинтересована в распространении паники, — сказала она. — Но нам нужно, чтобы этой проблемой занялось как можно больше людей.

— Я уже провел все эксперименты, какие только можно пожелать, — настаивал Лавинио. — Я рассматриваю все возможные комбинации факторов: свет, почва, воздух, растения по соседству… какие еще остались варианты?

— И никаких результатов не видно?

— Пока что нет.

— Тогда мы оба знаем, чего не хватает, — сказала Ялда. — До недавнего времени пшеница была в порядке — и изменилось на корабле только одно.

Лавинио невесело прожужжал.

— Так что нам теперь делать? Снова запустить двигатели и остановить их, когда укоренится очередное поколение пшеницы? И так раз за разом?

— Едва ли. Через поколение у нас закончится солярит, а еще через несколько лет мы все умрем с голода.

— Тогда что? — строго спросил Лавинио. — Если пшеница не станет расти без силы тяготения?

Ялда подняла руку и покрутила пальцем.

— Гравитацию можно создать и при помощи вращения. Мы могли бы поместить семена во вращающийся механизм — центрифугу — и дождаться, пока они не прорастут.

Лавинио обдумал ее предложение.

— Это мысль, — сказал он. — Но что если прорастания недостаточно? Что если ось роста у растений формируется под действием гравитации на протяжении половины сезона?

Ялде не хотелось отвечать на этот вопрос. Экипаж ракеты до сих пор с трудом адаптировался к последнему изменению — перестраивая каждое жилое помещение, каждую мастерскую, каждый коридор; заново осваивая самый обыкновенный быт. Сколько недовольства породит ее объявление о том, что все их усилия были ошибочны и что все их достижения вскоре потеряют актуальность?

Но без пшеницы им не выжить. К тому же мечтать о безболезненном решении проблемы было бесполезно; сейчас им нужно готовиться к худшему.

— Если прорастания будет мало, — сказала она, — нам придется привести во вращение всю гору.

Намеченное время уже давно прошло, а конференц-зал все еще продолжал медленно заполняться людьми, но Ялда не собиралась начинать, пока все сообщество не будет в сборе. Люди приходили со всех уголков «Бесподобной», и многие из них еще ни разу не предпринимали подобного путешествия в условиях невесомости.